Книга Ковер грез - Сьюзен Барри

Лестница оказалась крутой и пыльной, однако ее поддерживали в хорошем состоянии, как, впрочем, и все здание. Здесь царил дух старины. Солидные дубовые двери были по большей части закрыты, за одним или двумя исключениями. На нужной Пите приоткрытой двери висела табличка с именем Джеффри Вентворта. Девушка хотела было войти, но решила сначала постучать. Было три часа дня, время, когда большинство людей предпочитают уединиться. Если же дверь приоткрыта, значит, в кабинете кто-то есть. Когда она заходила сюда в первый раз, незадолго до полудня, дверь была заперта.

— Это вы, миссис Бригс? — услышала Пита знакомый голос, и у нее перехватило дыхание. Она замерла на месте, снова услышала оклик из-за двери: — Входите, миссис Бригс. Не стойте там. — Голос прозвучал очень сухо, и Пита различила знакомые саркастические нотки. — Я знаю, что сегодня утром вы потеряли ключ, но я вас не съем!

Пита дрожащей рукой отворила дверь и увидела маленькую переднюю. На полу, устланном ковром пурпурного цвета, стоял столик с серебряным подносом, очевидно для писем, а также вешалка, на которой висело два или три плаща. Под вешалкой же она заметила складное сиденье, трость и зонт. Дверь в следующую за приемной комнату была открыта.

— Закройте дверь, миссис Бригс, иначе опять будет сквозняк! — Теперь в голосе Вентворта слышалось раздражение.

Пита подчинилась и медленно, нерешительно миновала переднюю. Комната, в которой она оказалась, была то ли гостиной, то ли столовой и гостиной одновременно. Отделкой ей служили темные дубовые панели; так же как и в передней, здесь стояла добротная мебель, множество книг, правда, все было в пыли. Даже огонь в очаге горел не очень хорошо, потому что решетку не очистили от старого пепла.

Джеффри Вентворт развалился в кресле и, казалось, угрюмо смотрел в окно на платан.

Он показался ей бледным — по контрасту с темной мебелью в комнате, с пурпурным цветом ковра на полу и такими же пурпурными оконными шторами или потому, что лишился загара, приобретенного в Италии. Пита также сразу заметила, что он исхудал: черты его лица стали более резкими, нос заострился, взгляд и вовсе помрачнел и стал тусклым.

Пита какое-то мгновение стояла в дверях, потом вдруг Джеффри повернулся и, увидев ее, воскликнул:

— Пита!

Он тотчас встал и уставился на нее так, будто считал видением, которое вот-вот рассеется. Поняв это, Пита тут же двинулась к нему.

— О, Джеффри, мне так жаль, что вы заболели! — сказала она.

Теперь девушка стояла всего на расстоянии фута от Вентворта, и он мог ощутить аромат духов, которыми она обычно пользовалась, ее дыхание. Она застыла перед ним, тонкая и хрупкая, в элегантном сером костюме и маленькой шляпке, цвет которой так шел к ее фиалковым глазам, и во взгляде ее читалась искренняя радость от того, что они снова встретились. Губы ее вдруг дрогнули.

— Кто вам сказал, что я болел? — недовольно поинтересовался Джеффри.

— Миссис Беннет. Вчера я виделась с нею, и она сказала мне, что вы здесь. Но я… я просила ее не сообщать вам, что я снова в Англии. Мне хотелось прежде увидеться с вами.

— Зачем?

— Потому что я… Я точно не знаю зачем…

— По крайней мере, вы хотели видеть меня?

— Да.

— Что же, неплохо. — Ей показалось, что Вентворт произнес последние слова не только резко, но и насмешливо. — А я-то вас принял за миссис Бригс, дневную прислугу, которая пришла без предупреждения, внезапно. Вам было любопытно на меня взглянуть?

— Мне хотелось вас увидеть, — ответила Пита почти шепотом. — И я очень беспокоилась… — Она огляделась. — Но отчего же миссис Бригс еще нет? Она ведь делает здесь уборку? Между тем здесь довольно пыльно.

— Вот как? — Он невесело усмехнулся. — Пожалуй, к пыли я привык, а вот когда разные там миссис Бригс поднимают вокруг меня шум пылесосами и вообще мешают, вместо того чтобы оставить в покое, терпеть не могу. Сегодня утром она потеряла свой ключ, а я не впустил ее, потому и решил, что это она вернулась проверить, не изменилось ли мое настроение.