Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
Визард не скрывал горечи, видя, как погибает дело Олафа. Он не уставал упрекать ярла:
- Ты забыл о словах отца, Рюрик, и вскоре об этом пожалеешь. Беда всем нам: последняя надежда улетучилась, и теперь если только боги с Бьеорк–горы возьмутся нам помогать… Правда, с нами ли они — в этом я уже сомневаюсь.
И еще он сетовал, намекая на Рунга:
- Хорошего же ты выбрал себе советчика!
Рюрик ответил, что он делает то, что делает.
А Стеймонд Рыжеусый, отплывая, сказал еще остающимся викингам:
- Нужно вам теперь думать, как быстрее убраться отсюда. Еще немного — и будет поздно. Гнездо Олафа обречено — это и слепому видать.
Стеймонд советовал всем перебраться в Исландию, где много свободной земли, — рука Харальда не скоро дотянется до этого острова. Рыжеусый зазывал за собой всех колеблющихся и многих убедил. Он продолжал твердить всем, кто готов был его слушать:
- Вскоре Косматый все здесь зальет кровью — вот к чему привела ярла дружба с проклятым Корабельщиком. Рюрика и ладожские русы вот–вот покинут, этим все равно, с кем быть, — лишь бы побольше платили. Счастье еще, что Косматый терпеть их не может.
Что касается Визарда, то чуть не плача старый кормчий наблюдал за тем, как быстро пустеет Лосиный Мыс. Он пришел в отчаяние, когда отбыли и люди Альдвиса с острова Барка, — сам Альдвис, стоя на носу своего дракона, даже не счел нужным попрощаться с Молчуном, будто бы его и не существовало. Он плевался в воды Бьеорк–фьорда и горько сожалел о потерянном времени. Один из его воинов, Сверг Брюхо, печально заметил:
- Чего не воротишь, того не воротишь. Видно, сами боги покровительствуют Харальду, если отняли ум у такого храбреца, как Рюрик Молчун!
И никто из отплывающих уже не называл Рюрика ярлом. Словом, был большой позор и отчаяние. Даже Эфанда не смогла сдержать слез, видя, как лучшие из лучших один за другим покидают фьорд. Она сказала мужу:
- Произошло то, чего я так боялась. Чем теперь вернуть людей? Какое им дело до твоих тайн? Добыча и слава — вот что держит свободнорожденных — мы же остались и без того, и без другого.
Ей вторил Гендальф, горестно сокрушаясь:
- Никогда не случилось бы подобного при Олафе. Рунг Корабельщик виноват во многом, но впервые я вижу, чтобы взрослый человек на глазах превращался в неразумного ребенка!
Фергюнсон, со своей стороны, насмехался над уплывающими и твердил с нескрываемым презрением к Щуке, Рыжеусому, Альдвису и их людям:
- Как много собралось народа для разбоев. Оказывается, нет проще работы в Мидгарде, чем отбирать чужое добро и проливать кровь. Сколько сюда слетелось охотников разбогатеть, сколько построено всяких хитроумных планов. Но стоило поведать о деле, достойном настоящих мужей, — храбрецы разбежались, точно крысы. Значит, дело действительно стоящее…
Ему кричали с драконов:
- Смотри, старый дурак! На твоей посудине вскоре некому будет махать веслами.
Однако Рунг отвечал дерзко:
- Эй, вы, искатели пота и слез! Легко ворочать мечом, а также все подряд жечь и топтать. Попробуйте–ка боевым топором поставить обыкновенный дом или пусть даже приличный сарай смастерить, чтоб не косился он в одну сторону. Бьюсь об заклад, вам и амбара толком не построить. Что уж говорить об Асгарде!
Рюрику Корабельщик вот что говорил:
- Уверяю тебя, большинству из этих разбойников все равно, в чей корабль метать дротики и копья. Нажива — вот что держит их на веслах, и с тобой ли, с Харальдом они натворят дел — а кому отвечать? Поверь мне — достаточно одного сынка Хальвдана, для того чтобы держать ответ перед богами за свои глупость и жадность.
И еще вот в чем Рунг убеждал ярла:
- Что толку браться за меч, благородный, — ведь тогда тебе придется снести головы всем тем, кто пошел с Харальдом, а это немалое количество народа. В итоге Норвегия вовсе останется без голов! Хорошие дела. Сын Хальвдана уже отрубил добрую их половину. Неужели ты будешь таким законченным умником, что подобным образом завершишь начатое Косматым? Кто же тогда останется жить в стране?
Он не уставал вовсю расписывать достоинства своего корабля, будто бы Рюрик сам этого не видел, и твердил теперь уже постоянно:
— Большая Птица качается на волнах фьорда. Не медли!
В Бьеорк–фьорде остались немногие преданные Рюрику дружинники, а также свеи, карелы и ладожские русы — даже Альдвис не взял их с собой. Нужно сказать, что Харальд давно обещал избавить Норвегию от таких викингов, как Рыжеусый и Хитрая Щука. Но еще больше ненавидел он выходцев с Ладоги и не раз во всеуслышание обещал перевешать русов на норвежских соснах и навсегда избавить родину от подобных разбойников. Косматый на мече поклялся разделаться с ними при первом удобном случае. Что и говорить, этих ладожских викингов все сторонились — Гендальф с Визардом и раньше твердили Рюрику, что опрометчиво связывать себя подобными союзниками, буйными и непредсказуемыми, готовыми покинуть любого покровителя при первом же поражении. Но случилось так, что русам некуда было уходить — разве что попытаться проскользнуть мимо флота Харальда и бесславно вернуться в свои земли. Их предводители Аскольд и Дир после раздумья пришли к Рюрику и сказали:
- Пожалуй, мы отправимся с тобой, если хорошо заплатишь.
Тогда ярл открыл свои сундуки, а русы принесли шлемы, чтобы заполнить их серебром.
Расплатившись, Рюрик спросил Аскольда и Дира:
- Правда то, что у себя в Гардарики не имеете вы ни одного постоянного вождя?
Аскольд ответил:
- Да, это так.
Воскликнул тогда ярл:
- Не может быть народа без правителя. Отчего же не подумаете как следует и не выберете себе хотя бы самого сильного?
Дир засмеялся:
- Уж и не знаем, какой силы должен быть тот человек! Вот что скажу: не найдется ни у кого такой силы.
Рюрик взглянул на них и понял, что это так. Однако он не отпускал их и продолжал:
- Отчего тогда не изберете над собой того, у кого золото?
Аскольд сказал:
- Нет ни у кого такого богатства, чтобы удержать нас этим богатством. Правда, мы любим добычу, но предпочитаем иметь дело с теми, с кем нам самим выгодно. А когда невыгодно — то оставляем любого, пусть даже самого известного богача.
Визард, присутствующий в доме ярла, услышав это, хотел добавить «если не ограбите его до нитки и не убьете, разбойники», но промолчал. Кормчий был против подобного разговора с людьми, которые даже среди берсерков славились своей алчностью, и не скрывал презрения. Аскольд, заметив это, добавил, обращаясь скорее к кормчему, чем к бьеоркскому ярлу:
- Мы не скрываем, что будем с тем, на чьей стороне удача.
Не смог удержаться Визард и воскликнул со всей ядовитостью:
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
