Мандрак подошел к Квинту и остановился перед ним, упираясь руками в бока.
– Ну что, трибун, теперь ты совсем не такой важный и могущественный. И ты, и другие римляне. Посмотри на себя. Ты не намного старше этого мальчика, еще не мужчина, а уже ведешь себя высокомерно, с надменностью, так свойственной римским аристократам. Скоро ты увидишь, что значит, когда с тобой обращаются как с рабом.
Он холодно улыбнулся и направился к входу в хижину. Проходя мимо мятежника, ответственного за пленных, он дал указания:
– Я собираюсь поесть. Держи их около хижины. Потом пусти слух по лагерю, что, как только зажгутся костры, начнется интересное зрелище.
– Хорошо, Мандрак, – склонил голову мятежник.
Когда Мандрак скрылся за кожаным занавесом, Квинт подошел к Марку и прошептал:
– Зрелище? Как ты думаешь, что они собираются сделать с нами?
Марк покачал головой:
– Не имею понятия. Но что бы это ни было, я не думаю, что многие из нас переживут это.
К тому времени, когда на открытой площадке загорелся круг костров, у хижины собралась огромная толпа. Лица мятежников освещало красное пламя. Все в ожидании смотрели на пленных. Гул толпы напомнил Марку атмосферу у Дома сената в Риме перед началом важных дебатов. Нет, не совсем так. Больше похоже на настроение толпы на Форуме перед его боем с кельтом Фераксом. Он вздрогнул, вспомнив ужас, испытанный им перед схваткой. Ужас от предстоящей встречи с человеком, который хочет убить его, и ужас от жажды крови в глазах толпы, напирающей со всех сторон.
До наступления темноты пленные сидели на мерзлой земле со связанными руками. Наконец им дали воды и по миске жидкого варева, которое они жадно проглотили. После этого они продолжали молча сидеть в ожидании своей судьбы. Под страхом наказания им было запрещено двигаться и разговаривать.
Шум толпы начал стихать, и Марк увидел, что из хижины вышел Мандрак. Одетый в длинный меховой плащ, он стоял с серебряным кубком в руке, ожидая, когда наступит тишина. Набрав в легкие воздуха, он заговорил громким голосом, чтобы слышали все:
– Я бы предпочел повременить до возвращения Брикса, чтобы он разделил с нами этот праздник, но приходится начать без него. Как все вы знаете, Брикс и я были когда-то гладиаторами. Людьми, которых легионы Рима оторвали от наших домов, от наших семей и обратили в рабство. Потом нас продали, как скот, ланисте, и он научил нас искусству убивать других людей только для того, чтобы утолить жажду развлечений у римлян. Сегодня все произойдет наоборот. Эти римляне будут нас развлекать.
Он вскинул руку, и толпа взревела. Мандрак немного подождал. У Марка кровь застыла в жилах. Так вот как решится их судьба!
– Тихо! – крикнул Мандрак, жестом призывая к тишине. – Сегодня я устраиваю для вас праздник. Вы развлечетесь. Несколько схваток насмерть. Победители в каждой схватке будут драться друг с другом до тех пор, пока не останется один. Этот человек, этот победитель будет жить. Он станет рабом лагеря. Вы все сможете пользоваться им и жестоко обращаться с ним, пока он не умрет.
Люди в толпе согласно закивали. Некоторые смотрели на пленных, потрясая кулаками и выкрикивая оскорбления. Горечь долгих лет, проведенных в рабстве, вылилась в этом желании отомстить.
– Начнем праздник! – крикнул Мандрак и направился к римлянам.
Снаряжение и плащи с них были сняты, они сидели в туниках и ботинках. Мандрак осмотрел их, потом ткнул пальцем:
– Ты… и ты. Встать!
Оба легионера не спешили выполнять приказ. Мятежники рывком подняли их на ноги и поставили в центре открытой площадки на расстоянии двадцати футов друг от друга. Им развязали руки, и они стали растирать запястья. Мятежники отошли от них подальше и только после этого бросили мечи к их ногам.
– Правила простые, – объяснил им Мандрак. – Вы деретесь насмерть. Побежденный пусть не просит пощады. А теперь поднимите мечи и ждите команды.
Марк оценил обоих взглядом. Один – крепкий ветеран с засохшей кровью на левой руке, куда был ранен во время засады. Второй – молодой рекрут. Он с дрожью смотрел на меч.
– Взять оружие! – рявкнул Мандрак.
Юноша схватил меч и выставил его вперед. Острие клинка сильно раскачивалось. Ветеран не двинулся с места. Он стоял прямо, сложив руки на груди.
– Я не подчиняюсь приказам рабов.
Некоторые в толпе принялись насмешливо улюлюкать. Мандрак просто пожал плечами и позвал охранника. Тот встал позади ветерана и, размахнувшись, ударил его по затылку. Череп треснул, брызнули кровь и мозги. У ветерана открылся рот, какое-то мгновение он еще стоял, потом рухнул лицом вниз.
Марк отвел глаза, чтобы не видеть этой отвратительной сцены. Оглядывая пленных, он думал, кому выпадет стать его противником. Хоть бы это был Децим или даже Термон!
Мятежник сунул дубинку под мышку, взял ветерана за ногу и оттащил тело в сторону. Мандрак показал на другого пленного:
– Ты! Займи его место.
Легионер с трудом поднялся, и как только ему развязали руки, он схватил меч и встал в стойку, готовый драться за свою жизнь.
– Бой!
Такой схватки Марк не видел в школе гладиаторов. Здесь не было попытки оценить противника, выбрать тактику и проверить его реакцию несколькими обманными движениями. Два легионера кинулись друг на друга с мрачными лицами, яростно нанося и парируя удары. Звон клинков наполнил воздух, от металла летели искры. Молодой рекрут вскрикнул от боли и отшатнулся назад, прижимая свободную руку к бедру, откуда сочилась сквозь пальцы кровь. Легионер постарше отступил, тяжело дыша. Они смотрели друг на друга, пока кто-то не потребовал продолжить бой. Толпа подхватила этот крик, и Мандрак обратился к сидящим у костра:
– Возьмите стержень.
Один кивнул, наклонился и взял раскаленный металлический стержень. Одни конец его был обмотан металлической полоской, другой опущен в пламя. Когда человек поднял стержень, конец его светился ярко-желтым светом, потом стал зловеще-красным. Мятежник остановился позади раненого рекрута и приложил к нему раскаленный стержень. Тот дико крикнул от боли и бросился на противника. Еще один яростный обмен ударами – и нога молодого человека подвернулась, он упал на колено, отчаянно пытаясь отражать атаки бывшего товарища. Но онемевшие пальцы ослабли, и меч упал на землю почти рядом с ним. Его противник поднял меч и остановился в нерешительности.
– Чего ты ждешь? – закричал Мандрак. – Кончай с ним! Иначе ляжешь рядом.
Легионер скрипнул зубами, покачал головой, словно просил прощения, и вонзил клинок в грудь раненого рекрута. Рекрут захрипел, откинул назад голову, взмахнул руками и упал. Когда меч вынули из его груди, он несколько раз дернулся и затих. Кровожадная толпа взревела, вскинув вверх кулаки. Два мятежника подошли к победителю. Один отобрал меч, второй отвел его к другой стороне хижины.
