Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Тогда Мау и призрачная девочка посмотрели друг другу в глаза, и им ничего не оставалось делать, как расхохотаться и хохотать уже до полного изнеможения.
К веселью присоединились все остальные. Даже попугай крикнул: «Покажи нам панталончики!» — и нагадил Атабе на голову.
Но Мило, очень здравомыслящий человек, который случайно оказался лицом к морю, встал, показал пальцем и произнес: «Паруса».
Глава 7 Ныряя за богами
Шел тихий дождь, наполняя ночь шуршанием.
«Еще три каноэ», — подумал Мау, вглядываясь в темноту. Три каноэ пришли вместе, подгоняемые легким ветерком.
Теперь на острове были два младенца (и еще один должен был скоро появиться на свет), одна маленькая девочка, один мальчик, одиннадцать женщин (считая призрачную девчонку), восемь мужчин (не считая Мау, у которого не было души) и три собаки.
Мау соскучился по собакам. Они вносили в жизнь что-то особое, чего не удавалось людям. Сейчас один пес сидел у ног Мау, в темноте, под тихим дождиком. Ни дождик, ни существа, возможно, обитающие в невидимом сейчас море, не слишком беспокоили пса, но Мау был теплым телом, бодрствующим в спящем мире, и в любой момент могла возникнуть необходимость поддержать его беготней и лаем. Время от времени пес кидал на Мау обожающие взгляды и громко, гулко сглатывал, что, видимо, означало: «Все, что прикажешь, господин!»
Больше двадцати человек, думал Мау, а дождь стекал по подбородку, как слезы. Если придут охотники за черепами, этого недостаточно. Недостаточно, чтобы сражаться, и слишком много, чтобы спрятаться. И уж конечно, вполне хватит на несколько сытных трапез для людоедов…
Охотников за черепами никто никогда не видел. Говорили, что они плавают с острова на остров, но все это были рассказы с чужих слов. С другой стороны, если кто-то своими глазами видел охотников за черепами, то и они его должны были увидеть…
Воздух немного посерел — не то чтобы свет, скорее призрак света. Свет окрепнет, и солнце выйдет, и, может быть, горизонт почернеет от каноэ, а может быть, и нет.
В голове у Мау было лишь одно светлое воспоминание. Призрачная девчонка — ну и дурацкий у нее вид в травяной юбке! — и он, с еще более дурацким видом, в брюках, и все хохочут, даже Безымянная Женщина, и всё… хорошо.
И тут явились все эти новые люди. Они кишели вокруг, беспокойные, больные, голодные. Некоторые из них даже не поняли, куда попали. И все они были напуганы.
Если верить Дедушкам, это сброд. Люди, которыми пренебрегла волна. Почему? Они и сами этого не знали. Может быть, им удалось уцепиться за дерево, когда всех остальных унесло водой. Или они оказались где-то на высоком месте, или в море, как Мау.
Те, что были в море, вернулись к своим родичам и Деревням, которых уже не было. Собрали что могли и пустились в путь, на поиски других людей. Они плыли, следуя течению, встретились и стали чем-то вроде плавучей деревни, где живут дети без родителей, родители без детей, жены без мужей, люди безо всех вещей, которые окружают их и напоминают людям о том, кто они такие. Волна сотрясла мир и оставила обломки. Наверное, в море еще сотни таких людей.
А потом, а потом… откуда взялись эти слухи об охотниках за черепами? Кто-то из других беженцев что-то крикнул на бегу, боясь даже остановиться? Какой-нибудь старухе что-нибудь приснилось? Мертвое тело проплыло мимо? Неважно, главное — испуганные люди снова пустились в путь на чем придется, взяв с собой крохи еды и тухлую воду.
Так пришла вторая волна и утопила людей в их собственном страхе.
И вот наконец они завидели дым. Почти все они знали остров Народа. Он был каменный! Его не могло смыть! На нем лучшие в мире якоря богов!
А нашли они сброд — едва ли лучше их самих: один старый жрец, странная девчонка-призрак, вождь — ни мальчик, ни мужчина, без души, а может быть, к тому же еще и демон.
«Спасибо, Атаба, — подумал Мау. — Люди не уверены, что я такое, а потому думают, что от меня всего можно ожидать». Пришельцы, кажется, не знали, как относиться к вождю, который не мужчина, но частица демона внушала им уважение.
Мау снилось, как остров опять наполняется людьми, но в его сне это были люди, которые жили здесь раньше. А эти, новые, были тут неуместны. Они не знали островных песнопений, не были плотью от плоти и костью от кости острова. Они потерялись, они хотели получить обратно своих богов.
Вчера у них вышел разговор об этом. Кто-то спросил Мау: точно ли якорь Воды стоял на своем месте, когда пришла волна? Мау пришлось думать изо всех сил, сохраняя на лице спокойствие. Он видел якоря богов каждый день. Все ли три были на месте, когда он отправлялся на остров Мальчиков? Уж конечно, он бы заметил, если бы один из них исчез. Пустота бросилась бы ему в глаза!
— Да, — сказал он, — они все были на месте.
И тогда женщина с серым лицом сказала:
— Но ведь человеку было по силам поднять один из камней, правда?
И Мау понял, к чему она клонит. Если кто-то сдвинул якорь с места и уволок под воду, разве это не могло вызвать волну? Это ведь все объяснило бы, правда? Это и должна быть причина, верно ведь?
Мау посмотрел на изможденные лица. Эти люди изо всех сил желали, чтобы он сказал «да». Скажи «да», Мау, предай своего отца, своих дядьев, свой народ, чтобы мир этих людей стал осмысленным.
Гневные слова Дедушек громыхали у него в голове. Он подумал, что сейчас у него кровь потечет из ушей. Что за оборванцы с мелких песчаных островков явились сюда и смеют их оскорблять? Дедушки приказали крови петь воинственные гимны у него в ушах, и Мау пришлось навалиться на копье всем весом, чтобы не поднять его.
Но при этом он не сводил глаз с серолицей женщины. Он не помнил, как ее зовут. Он знал, что она потеряла мужа и детей. Она шла по стопам Локахи. Мау видел это у нее в глазах и сдержался.
— Боги бросили вас. Когда вы нуждались в них, их не было рядом. Вот и все. Больше никаких объяснений нет. Поклоняясь им после этого, вы будете поклоняться преступникам и убийцам.
Он хотел это сказать. Но женщина смотрела на него, и он готов был скорее откусить себе язык, чем произнести эти слова. Он знал, что они правдивы, но здесь и сейчас они ничего не значили. Он оглядел напряженные лица людей, все еще с беспокойством ожидающих его ответа, и вспомнил, как потрясен и ранен был Пилу. Мысль может ранить, как копье. Не бросают копья во вдову, в сироту, в скорбящего.
— Завтра, — сказал он им, — я подниму из лагуны якорь Воды.
И люди отступили и удовлетворенно переглянулись. Не самодовольно, не победительно. Просто их мир на мгновение пошатнулся, а теперь встал на место.
И вот настало завтра — оно было где-то там, за шелестом дождя.
«Я соберу все три камня, — подумал он. — И что случится потом? Ничего! Мир изменился! Но эти люди будут все так же ловить рыбу, класть ее на якоря богов и трепетать в священном ужасе!»
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
