— Сколько времени ехать до офиса? — спросил Зимин.
— Минут сорок пять. Через весь город, на другой конец.
— Они придерживаются определенного маршрута?
— Нет, конечно. Но петлять никто не будет, поедут самым коротким путем, через центр.
На тюремной машине не было никаких опознавательных знаков. Обычный облезлый шарабан, висячий замок на задних дверцах болтался из стороны в сторону, будто маятник, отсчитывающий время, отведенное тебе до последнего вздоха.
Они пересекли центр и подъехали к окраине. Взошла луна. Движение на улицах будто вымерло. Город напоминал пустыню, по которой ползут два муравья: скорость «уазика» не превышала тридцати километров. Вдруг Плетнев резко затормозил, от неожиданности Зимин вздрогнул. Плетнев сдал назад, прижался к обочине. Слева и справа из боковых улиц валила толпа: мужчины и женщины. Сколько их, сказать невозможно. Пешая демонстрация без лозунгов. Народ прибывал со всех сторон, будто весь город в одночасье проснулся, восстал и загудел. Кипящая толпа преградила дорогу тюремной машине. Люди кричали, шумели. Десятка два мужчин окружили тюремную машину, открыли дверцы кабины и повыкидывали из нее шофера и охранников. Те покатились по асфальту в разные стороны. Машину начали раскачивать, качали, пока она не перевернулась. Кто-то выкрутил пробку из топливного бака, сунул в него тряпку и крикнул:
— Разойдись!
Несколько сотен зажженных спичек полетели к машине, их кидали и кидали, пока «уазик» не вспыхнул. Огромный язык пламени взвился к небесам.
Зимин схватился за ручку дверцы, но Плетнев удержал его за локоть.
— Сгореть хотите?
Адвокат затих, с ужасом наблюдая за происходящим.
Устроив хоровод вокруг пожарища, толпа ликовала, как на праздничном салюте.
— Они сжигают ее живьем! — прохрипел Зимин.
— А вы чего хотели? Эти люди несут убытки, им жить надо, есть самим и кормить детей. Почему же они должны жалеть убийцу и страдать вместе с ней за несовершенное ими преступление…
— Это же самосуд! Где милиция?
— Полагаю, что наблюдает и ждет, пока эта вакханалия завершится. К утру они успеют убрать головешки, а моечные машины смоют пепел.
— Вот, значит, в чем заключался компромисс майора Прошкина. В газетах умышленно напечатали время эксперимента, оповестив тем самым этих безумцев.
— Газеты тут ни при чем, Кирилл Юрьевич. Без санкции майора никто бы на улицы не вышел. Просто он дал добро на акцию, а его люди все организовали. Толпа без вожака не опасна. Ее вести надо и контролировать до определенного момента, а потом уже можно тихо отойти в сторону. Виноватых здесь нет. Стихия. С наводнением бороться бесполезно, надо ноги уносить, иначе затопит. И вам пора уезжать. Вы свое дело сделали, любуйтесь на результат.
— Ты знал об этом?
— Все знали.
— Почему не сказал?
— Не хотел, чтобы вы попали под поток толпы. Раздавили бы. А это было бы обидно. Вы еще нужны людям, таким, как я. Но не здесь, а в цивилизованном мире.
— В тихом омуте…
— …Не надо мутить воду, — закончил Плетнев.
— Судя по пламени, в машину залили полный бак бензина, а ехать-то всего ничего.
— Куда вас отвезти, Кирилл Юрьевич?
— Спасибо, я пройдусь пешком. Здесь недалеко.
— Как знаете. Прощайте!
К горлу подступила тошнота. Кирилл с трудом добрался до дома, обшарил холодильники, нашел водку и, сидя на ковре возле дивана, выпил из горлышка полторы бутылки. Там же он и заснул, не выпуская посудину из рук. Ночью он кричал, что-то бормотал, размахивал руками, но его никто не слышал.
К утру адвокат успокоился и только изредка вздрагивал во сне.
6
Газетный роман был закончен через день, и автор сумел поставить в нем жирную точку. Сериал удался. Возмездие свершилось! Народ постановил! Ни следствие, ни защита не сумели перетянуть одеяло на себя. Суд божий в лице горожан нашел компромисс и вынес единственно правильное решение. А юристы могут до хрипоты продолжать свой спор на пустом месте.
Следствие закончено, забудьте!
Кирилл собрал все газеты и сложил в чемодан. Антон сидел на диване и наблюдал за его сборами.
— А ты без всего поедешь? — спросил адвокат.
— Мне ничего не нужно. Будет подозрительно, если я поеду из города с чемоданом. Ну а бумаги, подписанные с Агеевым, лежат в багажнике твоей машины, под резиновым ковриком.
— Остроумно. Меня они обыскивать не будут.
— Я хотел бы проститься с Катей. Она ничего не знает.
— Пришлешь ей Открытку с Канарских островов. Отъезд откладывать больше нельзя. Вот-вот веревочка оборвется, а под ногами бездонная пропасть.
Зимин застегнул чемодан и поставил его на пол.
— Очнись, Антон, пора ехать. Чего ты ждешь?
— Не знаю. Это необъяснимо. Хочу понять, что мы сделали не так.
— Когда приедем в город, я тебе расскажу, что было сделано не так. Это долгая история, а сейчас нам надо торопиться.
Послышался скрип ступеней на веранде. Дверь открылась и на пороге появилась высокая солидная фигура майора Прошкина. В дверном проеме были видны еще двое мужчин, но они остались стоять на крыльце.
— Пришли проститься, майор? — спросил Зимин.
— Мы уже простились с вами, Кирилл Юрьевич. К моему сожалению, я пришел по более печальному поводу. Мне очень не хотелось этого делать, но я вынужден тебя арестовать, Антон.
— В чем вы его обвиняете? — удивился Зимин.
— В убийстве московского коммерсанта Агеева Филимона Матвеевича. Вчера днем охотники нашли его труп в его же машине. Агееву размозжили череп на перекресте Верхнего шоссе возле указателя к нашему городу, а потом труп вместе с машиной скатили под откос, где он и оставался незамеченным больше двух недель.
— Но при чем здесь Бартеньев? — не унимался адвокат.
— Сожалею. Но Агеев выдал Антону расписку в получении полумиллиона долларов, в портфеле убитого мы нашли копию, а также другие документы, свидетельствующие о сговоре Агеева и Бартеньева. Однако денег мы в машине не обнаружили. Вывод напрашивается сам собой. Антон использовал Агеева как курьера для вывоза денег за черту города, а сам поджидал его у перекрестка. Когда тот сделал свое дело, Антон его убил и забрал деньги. Но забыл о документах.
— И что он сделал с деньгами?
— Спрятал, зарыл. Какое это имеет значение. Уехать он не решился по простой причине. В тот же день была арестована его жена, и он проходил свидетелем. Его исчезновение вызвало бы подозрение, мы перехватили бы беглеца в пути. До ближайшего населенного пункта — сутки в любую сторону, он не успел бы доехать до города, чтобы там замести следы.
