Хьюборди никогда не отличался чувством юмора, что еще раз подтвердил своим, к счастью провалившимся, планом. Во время поединка между Ромео и Тибальтом, то есть между Майком и самим Джейком, Хьюборди решил воспользоваться настоящей шпагой, которой собирался подменить бутафорскую перед самым выходом на сцену.
Правда, поступок этот был продиктован вовсе не тем, что Джейк Хьюборди и вправду собирался заколоть своего недруга. Он всего лишь хотел поддеть шпагой резинку на штанах Майка. И не избежать бы Майку вечных насмешек о «Тибальте без штанов», если бы его лучший друг Фредди и Пати Пулман вовремя не отобрали у Джейка настоящую шпагу.
Что до ответной мести, которая должна была бы воспоследовать за выходкой Джейка, то Майк, любуясь солнечно-золотой улыбкой своей счастливой Джульетты, думал о том, что Джейк умудрился отомстить себе сам. Выглядеть подлецом в глазах этого светловолосого ангела — худшее из возможных наказаний.
— Вот и все. — Сью прижала к груди подушку, в которую вцепилась так, что у нее заболели пальцы.
К счастью, мистера Добсона, повидавшего на своем веку немало истеричек, психопатов и просто душевно неуравновешенных клиентов, было сложно чем-то удивить. Тем более обыкновенной диванной подушкой, прижатой к груди.
— Жаль, что здесь нет вашего мужа, — покачал головой доктор и снова уселся на стул возле диванчика, на котором лежала Сью.
— Значит, вы ничего мне не сможете объяснить? — обреченно покосилась на него Сью.
— Почему же — ничего? — улыбнулся ей мистер Добсон. — Поспешные выводы — это ваша большая проблема, Сьюлен. Как и то, что вы, судя по вашим собственным словам, не терпите предисловий. Иногда, поверьте, они просто необходимы. Так вот, у меня есть кое-какие предположения. Вам, наверное, уже говорили о том, что у вашего мужа возможна одна из форм амнезии?
— Потеря памяти? — Сью кивнула. — Говорили, но я еще раз повторяю, что он помнит все, кроме того, каким был раньше.
— И снова поспешные выводы, — мягко укорил ее мистер Добсон. — У амнезии множество форм. Амнезия — это не только забывание всего и всех сразу и надолго. Это, между прочим, и двойная жизнь, и вычеркивание из воспоминаний вчерашнего дня или даже… пятнадцати минут. Случаи из разряда тех, что произошли с вашим мужем, не так уж редки, как может показаться. В практике моего приятеля, который специализируется на амнезиях, был случай, когда мужчина — редкостный скромняга — превратился вдруг в настоящего донжуана и даже начал вести список своих побед. А известный в психиатрии случай с Анселом Бурном? Тот вообще начисто забыл о том, что он священник, переехал в другой город и открыл магазинчик с канцелярскими товарами. Представьте себе, однажды ночью этот несчастный проснулся и не понял, где находится. Он так же забыл о своей жизни торговца, как когда-то — о жизни священника.
— Неужели такое бывает? — Сью поднялась с дивана и с некоторой надеждой посмотрела на доктора.
— Бывает и не такое, уверяю вас. Сьюлен, вы говорили, что родители вашего мужа тоже давили на него?
— Да, они постоянно твердили, что он не оправдал их надежд, — кивнула Сью. — Ди, моя свекровь, даже устроила сына на работу, но он и там не задержался. Дюк как-то обмолвился, что они куда сильнее любили его старшего брата, чем его.
— А это уже любопытно, — заинтересованно посмотрел на нее доктор. — Дюк что-нибудь рассказывал о своем брате? Какой у него характер, чем он занимается, есть ли у него семья?
— Почти ничего, — покачала головой Сью. — Муж вообще не любил поднимать эту тему. Алан, так звали его брата, разбился в авиакатастрофе, когда Дюку было лет пятнадцать или шестнадцать, я точно не помню.
— Вот как? — с еще большим интересом посмотрел на нее доктор. — И никто не показывал вам его фотографий?
— Нет, — покачала головой Сью. — У Дюка их не было, а родителей я бы не осмелилась попросить. Все-таки большое горе. Да и потом, если честно, я не очень-то интересовалась личностью Алана. Это ведь было так давно. И Дюк говорил, что у них с Аланом не было ничего общего.
— Ничего общего?
— Да, если я правильно поняла Дюка, Алан был его полной противоположностью.
— Что ж, это несколько меняет дело, — пробубнил себе под нос мистер Добсон.
— Вы думаете, между смертью брата и тем, что случилось с Дюком, есть какая-то связь? — застыла Сью.
— Думаю, есть, — кивнул доктор. — Только, не смертью, а скорее жизнью.
— Что вы имеете в виду? — Сью снова вцепилась в подушку, которую совсем недавно выпустила из рук.
— Я не хочу торопиться с выводами и, конечно, предпочел бы встретиться с вашим мужем лично.
— Доктор, — едва не плача, посмотрела на врача Сью. — Я на грани отчаяния. Мой муж для меня все равно, что умер, и, если у вас есть хоть один шанс его воскресить, объясните мне, в чем дело.
— В ожиданиях, — грустно улыбнулся ей мистер Добсон. — И в вечном стремлении неразумных детей оправдывать чаяния своих неразумных родителей. Ваш муж, Сьюлен, уже не Дюк Миндселла. Он — Алан Миндселла, которого обожают родители, любят женщины, уважают и ценят коллеги. Он — успешный человек, которого никто не может назвать странным, чудаком или, не дай бог, неудачником. Он считает, что уверен в себе на сто процентов и добьется всего, чего только пожелает. В отличие от Дюка, который никогда не был уверен в себе, несмотря на то, что во многих отношениях превосходил Алана. Хотя бы в том, что не боялся быть самим собой.
Сью конечно же опоздала. Итоги конкурса «Учитель года» уже объявили. Но это было куда менее важно, чем то, о чем ей нужно было поговорить с Дюком.
Сью забежала в зал, проигнорировав попытку дежурного учителя остановить ее и спросить, кто она такая. Зал притих. Джеффри Рэндом, стоявший на сцене, попросил Дюка Миндселлу подняться и произнести речь. Не решившись двинуться дальше, Сью застыла возле последнего ряда.
— Мам… — донесся до нее полукрик-полушепот, и Сью увидела Майкла и Лин, устроившихся в последнем ряду.
Майк жестами предложил ей занять его место, но Сью отрицательно покачала головой и, помахав детям рукой, снова посмотрела на сцену.
Дюк поднимался по ступенькам в своем элегантном костюме и начищенных до блеска ботинках. Чтобы лучше разглядеть его, Сью подалась вперед. Ей показалось, что он заметил ее. Или ей только показалось?
Джеффри Рэндом передал Дюку микрофон, и победитель, немного собравшись с мыслями, заговорил:
— «Победа» — удивительное слово. Оно ласкает слух, тешит самолюбие, наполняет уверенностью в собственных силах. Я благодарен школе «Петер-линк» и всем тем, кто поддерживал меня в моем стремлении занять первое место в конкурсе «Учитель года». — Дюк замолчал, и Сью снова показалось, что он посмотрел в ее сторону. — Я благодарен всем вам, но, увы, мне придется сказать еще кое-что. Я не достоин этой победы.
Зал загудел неодобрительно и недоуменно. Сердце Сью дрогнуло. Неужели она не ошиблась? Неужели это он, Дюк, ее Дюк?!
