Дюк совершенно не изменился с тех пор, как Сью видела его в последний раз. Все тот же элегантный мужчина с неспешной походкой и видом победителя.
И все же он заметно изменил свое отношение к ней. Его улыбка уже не была небрежной, она скорее походила на улыбку обольстителя. А тон, которым теперь говорил с женой Дюк, изменился до благожелательно-заинтересованного.
До спектакля оставалось около двадцати минут, и Дюк предложил Сью посидеть у него в кабинете, чтобы немного поболтать. Пересилив себя, Сью ответила согласием. Ей не очень-то хотелось оставаться один на один с Дюком, но раз уж он так жаждет общения…
Чего он от меня хочет? — пыталась понять Сью, когда Дюк расспрашивал ее о Майке и Лин. Почему так пристально смотрит? Может быть, сомневается в том, что я дам ему развод, и надеется меня задобрить?
Решив, что Дюк не должен растрачивать свое обаяние по таким пустякам, Сьюлен обошлась без предисловий.
— Нам не помешает официально узаконить свой разрыв, — заявила она Дюку и уселась за первую парту, стоявшую напротив его стола. — И решить, как мы будем делить имущество.
— Что?! — Дюк уставился на нее, и вместо облегчения Сью прочитала на его лице неподдельное изумление. — Ты хочешь развестись?
— Не пойму, что тебя так удивляет, — не зная, что и думать, пробормотала Сью. — Мы ведь уже не живем вместе. Мне показалось, ты и сам хочешь поговорить об этом.
— Ты что, собралась замуж? — нахмурился Дюк и даже приподнялся над своим учительским столом.
— А что, разве это единственная причина, по которой разводятся? — язвительно поинтересовалась Сью.
— Так ты собралась? Уж не за Джеффри ли Рэндома? — продолжил допытываться Дюк, и Сью поняла, что он и в самом деле искренне верит в то, что она предложила ему развестись из-за внезапно вспыхнувшей страсти к Джеффри.
— Никуда я не собралась, — раздраженно ответила Сью. — Просто решила, что ты хочешь получить развод. В конце концов, Дюк, это у тебя появились новые отношения, а не у меня. Вот я и решила облегчить тебе задачу.
После этих слов на лице Дюка действительно появилось облегчение. Он наконец откинулся на спинку стула, и Сью увидела ту прежнюю самодовольную улыбочку, которая ее так раздражала.
— Я ничего не понимаю, — не выдержала Сью. — Ты переезжаешь к Луизе и боишься, что я подам на развод? По-моему, это странно, Дюк. Может, снизойдешь до объяснения?
Дюк улыбнулся еще шире и посмотрел на Сью взглядом, который, по всей видимости, ей следовало понимать как искреннюю радость.
— В чем дело, Дюк? — окончательно рассердилась Сью, которой порядком надоело его жеманство.
— Я уже не живу с Луизой Куинси, — торжественно объявил Дюк и замолчал, как видно дожидаясь от Сью аплодисментов. Но их не последовало, поэтому он продолжил: — Мы с ней расстались, и я переехал в гостиницу. — Дюк снова сделал театральную паузу и многозначительно посмотрел на Сью, которая восприняла эту новость без особенного энтузиазма. — Я понял, что Луиза Куинси совсем не та женщина, которая мне нужна.
И вновь Сью поймала на себе выразительный взгляд. Как видно, Дюку хотелось услышать от нее какие-то слова, но она не знала, что тут можно сказать. Да и зачем ей вообще что-то говорить?
— Я понял, что мне нужна другая женщина.
— Ну и? — не выдержала Сью. — Дюк, у нас не так много времени — вот-вот начнется спектакль.
— Ну и? — обиженно посмотрел на нее Дюк. — Это все, что ты можешь мне сказать?
— А что еще ты хочешь от меня услышать? — Сью поднялась из-за парты. — Пожалуйста, пойдем, Дюк. Я не хочу опаздывать.
— Вообще-то я думал, что ты спросишь, как я намерен дальше жить.
— Если ты о доме, то нам не составит труда продать его и купить два небольших домика. В конце концов, я риелтор и могу заняться этим вопросом лично, если, конечно, ты доверяешь мне.
— Ты серьезно?! — возмущенно уставился на нее Дюк. — А я вообще-то совсем не хочу ни разъезжаться, ни разводиться. Я собирался вернуться к тебе, Сью.
Вернуться? У Сью и в мыслях не было, что Дюк предложит ей подобное после всего случившегося. Она была ошарашена, хотя нет, скорее возмущена. Он собрался вернуться и считает, что делает ей одолжение! Только Дюк забывает, что его жена вовсе не Луиза Куинси, которая готова была целовать следы, оставленные подошвами его начищенных до блеска туфель!
— Нет, Дюк, об этом не может быть и речи, — с трудом сдерживая гнев, ответила Сью. — Ты прекрасно понимал, что делаешь, когда уходил к мисс Куинси. Неужели у тебя и в мыслях не было, что я не приму тебя обратно?
Судя по изумленному взгляду Дюка, он действительно не думал о подобном варианте развития событий.
— Но даже если бы ты не уходил к Луизе, — немного помолчав, добавила Сью, — я все равно не хочу быть с тобой.
— Не хочешь? Но почему? Мы же столько лет прожили вместе. У нас двое детей. И ты же любила меня, черт возьми!
Сью грустно покачала головой.
— Ты ошибаешься. Я прожила много лет с мужчиной, которого любила всем сердцем, но, как видно, недостаточно ценила. У нас с ним появилось двое прекрасных детей, для которых он делал все, даже придумывал сказки. Да, мы с ним прожили много лет. Мы вместе переживали горести и радости. Мы тревожились, надеялись, разочаровывались и очаровывались. У нас с ним было все. Вот только этим мужчиной был не ты.
— А кто, Сью? — одними губами прошептал Дюк.
— Тот, кого ты никогда не захочешь мне вернуть. — Сью с трудом сдержала подкатившие к глазам слезы и, круто развернувшись, вышла из кабинета.
13
Когда Майк Миндселла пришел, чтобы пробоваться на роль Ромео, он даже не предполагал, что актер, выступающий перед огромным залом, испытывает куда более острые ощущения, чем мальчишка, который появляется перед всем классом в балахоне, разрисованном фосфоресцирующей краской. И уж тем более он не предполагал, что аплодисменты и цветы, которыми благодарная публика награждает актеров в конце выступления, куда более приятны уху, чем смешки и хохот тех, кого позабавит любая, даже не очень смешная выходка, лишь бы она нарушала школьный распорядок.
Спектакль закончился под шквал аплодисментов. Зрители, среди которых Майк разглядел счастливые лица мамы и Лин, пребывали в восторге. Особенно много цветов получила Джульетта, которую играла Мэлли, и Майк считал, что это вполне заслуженно. Он и сам получил несколько букетов, которые, правда, тут же вручил Мэлли и Пати Пулман, благодаря которой ему удалось не опозориться прямо на сцене.
В том, что Джейк Хьюборди будет мстить ему из-за Мэлли, Майк не сомневался с самого начала. Однако на этот раз чутье, никогда не подводившее его раньше, почему-то не подсказало Майку, что свой коварный план Джейк решится осуществить прямо на сцене.
Об этом плане, как выяснилось, знали только двое: Джейк и Патриция Пулман. Пати, которая до определенного времени поддерживала Джейка, обещала ему молчать, но, сблизившись с Фредди, поняла, что ей совсем не хочется, чтобы его лучший друг Майк опозорился на всю школу. Девочка долго сомневалась, но все-таки рассказала Фредди о коварном плане Джейка.
