— А как сейчас?
— Сейчас спокойно. И еще долго так будет. Готовы?
— Показывайте дорогу.
В скафандрах было автоматизировано все, что только можно, с многократным дублированием схем. Компьютер контролировал не только внутреннюю температуру, потребление кислорода, влажность, но и вводимые команды.
— Вы просто разговаривайте со скафандром, — сказал Кьелл. — Вызывайте блок управления, говорите ему то, что нужно, а потом, когда закончите, дадите отбой. Вот так. — Он поднял купол шлема и сказал в него: — Блок управления, сообщи состояние скафандра.
— Не занят, все внутренние датчики выключены, кислородный баллон полон, батареи заряжены.
Механический голос был четкий.
— Есть какие-то специальные фразы, слова?
— Нет. Просто говорите отчетливо, а схемы различения сами выберут командные слова. Если возникнут затруднения, он переспросит, а прежде чем выполнить команду — повторит.
— Звучит достаточно просто, надеюсь, что так оно и окажется. Начнем?
— Можем начинать. Садитесь и поставьте ноги вот сюда.
Оделся Ян без труда; и сразу поверил в электронику скафандра, когда тот предупредил его, что правая перчатка закрыта не полностью. Надев шлем, он побрел следом за Кьеллом в камеру декомпрессии. Скафандр постепенно раздулся, а когда давление упало до нуля — автоматически раскрылась дверь.
— Ну вот и пошли, — раздался в наушниках голос Кьелла.
Он подхватил Яна, оттолкнулся и полетел. Они покинули станцию с теневой стороны. И оказалось, что никакие слова и никакие картинки на экране не смогли подготовить Яна к зрелищу не затуманенных атмосферой звезд. Их было невероятно много, слишком много, они заполняли все пространство вокруг. Разной яркости, разных цветов… Ему доводилось видеть арктическое небо полярной ночью; но то было лишь жалкое подобие величественной картины, которая развернулась перед его глазами теперь. Он не заметил, как пролетело несколько минут, пока Кьелл не заговорил:
— Это всегда поражает. Но в первый раз, конечно, особенно.
— Невероятно!
— Но это никуда не денется, так что мы можем чего-нибудь поделать.
— Извините…
— Ничего. Я и сам все это испытал.
Кьелл включил двигатель и подлетел вместе с Яном к спутнику связи, закрепленному на мачте орбитальной станции. За ней, неподалеку, виднелась громада космического корабля. Несколько человек работали с его обшивкой, иногда вдруг вспыхивало красное пламя лазерной сварки. Здесь, в космосе, в естественном окружении, спутник связи выглядел гораздо внушительнее, чем в пустом ангаре на Земле. Годы бомбардировки микрочастицами изъязвили его поверхность. Пристегнувшись, Ян показал, какие плиты обшивки надо снять, и стал смотреть, как Кьелл орудует двусторонней электрической отверткой. Потом попробовал сам, сначала неуклюже, но вскоре наловчился. Через час он почувствовал, что начинает уставать; позвал Кьелла, и они вернулись. Ян сразу завалился в постель и уснул как убитый.
Выходя в космос на следующий день, он взял с собой металлические конверты с записями. Их легко было сунуть в наружный карман на ноге скафандра.
На третий день он уже управлялся так, что Кьелл был вполне удовлетворен его успехами.
— Я собираюсь оставить вас в одиночестве. Если понадобится помощь — зовите. Я буду вон там, внутри навигационного спутника.
— Надеюсь, что не понадобится. К этим доскам я подобраться могу, так что на ближайшее время работой обеспечен. Спасибо за помощь.
— Это вам спасибо. Машина уж сколько лет ждала, чтобы ею занялся настоящий мастер.
Наверно, за Яном все время наблюдали или прослушивали его радио — а может, и то и другое. Он еще не успел приготовиться к работе, как из-за корабля показалась фигура в скафандре и двинулась в его сторону, искусно управляя толчками газа из ранца за спиной. Человек подлетел, остановился и прижал свой шлем к шлему Яна. Радио было выключено, но через соприкасающиеся поверхности шлемов явственно донесся голос:
— Ты давно проверял страховочный трос?
За зеркальной поверхностью шлема лица видно не было. Ян нащупал в кармане конверт и поднес его к рабочему фонарю. Тот, что надо. Человек взял конверт, оттолкнулся и полетел прочь, поворачиваясь спиной.
Внезапно из темноты появился еще кто-то. Он двигался очень быстро — Ян еще не видел, чтобы в скафандрах летали так быстро — и шел наперерез первому. Столкнулись они без звука — и в тот же момент второй нажал спуск лазерного сварочного аппарата.
Мгновенная вспышка — и струя ярчайшего красного света насквозь прожгла скафандр и человека в нем. Наружу вырвался кислород, замерзая облаком крошечных сверкающих кристаллов. Однако радиосигнал тревоги не прозвучал; очевидно, нападавший целился в компьютер скафандра.
Ян не успел оправиться от шока — второй бросил свой лазер, оставив его болтаться на шнуре, и схватил убитого, одновременно включив двигатель. По-видимому, это были какие-то особые дюзы, потому что разгонялись они очень быстро. Затем фигуры разъединились: нападавший включил встречную тягу, но мертвого уже не держал. И труп улетал все дальше и дальше, оставляя за собой кометный хвост замороженного кислорода, становясь все меньше и меньше, пока не исчез из виду.
Второй затормозил возле Яна и протянул руку. Ян, потрясенный ужасным происшествием, не сразу сообразил, чего от него хотят. Потом достал из кармана второй конверт и отдал. Он не смог удержаться — и отшатнулся в ужасе, когда к его шлему прикоснулся шлем убийцы.
— Молодец, — произнес далекий голос.
И человек исчез.
Глава 19
Прошло два дня. Ян спал, когда раздался резкий сигнал телефона. Ян с трудом открыл глаза и посмотрел, мигая, на освещенный циферблат таймера; оказалось, что спал он меньше трех часов. Сердито ворча, он включил телефон; на экране появилось лицо Сони Амарильо.
— Ян, вы меня слышите? У меня на экране вас нет.
— Минутку…
Еще надеясь, что ему удастся поспать, Ян включил не свет, а инфракрасную трубку. Изображение будет черно-белым, но вполне отчетливым, для телефона достаточно.
— Я боялась, что вы спите. Извините, если разбудила.
— Все в порядке. Мне так или иначе надо было вставать, чтобы подойти к телефону.
Соня сосредоточенно нахмурилась — потом улыбнулась.
— О, это шутка! Замечательно… — Улыбка исчезла. — Я вам звоню, чтобы сказать: вы должны немедленно вернуться в Лондон. Это совершенно необходимо.
— Я здесь еще не закончил.
— Мне очень жаль, но работу придется прекратить. Это трудно объяснить по телефону.
Яна вдруг пронзила леденящая догадка: что, если она его отзывает не по своей воле, ей приказали. Если так — не стоит на нее давить.
