На мне верхом сидел какой-то человек, он пытался сорвать сменя всю одежду. Пьяный идиот. Я перевернулся, ошеломленный и слабый,охваченный приступом жуткой дурноты, и сбросил его, а потом, размахнувшись,ударил, оглушил до полного беспамятства.
Я попытался встать, но не смог. Тошнота была нестерпимой.Все вокруг меня еще спали. Солнце слепило глаза, обжигало кожу. Я прижался ксену. Жара опаляла голову, а когда я пальцами провел по волосам, они показалисьмне раскаленными. Головная боль пульсировала в висках.
– Иди в тень, – произнес чей-то голос. Какая-тостарая карга, вынырнувшая из-под соломенной крыши. – Ступай сюда, здесьпрохладно.
– Провалитесь все вы, – отозвался я. И вновьпровалился в сон. Меня уносило куда-то…
Незадолго до наступления вечера я опять пришел в сознание.Старуха – та самая – подала мне миску с бульоном, и я принялся пить, забыв охороших манерах, неряшливо, торопливо.
– Демоны, – сказал я. – Они уснули. Мы можем…мы можем…
Но тут до меня дошла вся бессмысленность такой затеи. Мнезахотелось перевернуть миску, но я продолжал отхлебывать горячее варево.
– Это не просто кровь, это вино, и притом доброевино, – заверила меня старуха. – Пей его, мой мальчик, и вся больуйдет, ты не будешь ее чувствовать. Ведь они скоро убьют тебя. На самом делевсе не столь ужасно.
Я понял это, когда снова стемнело. Я перевернулся.
Наконец я смог полностью раскрыть глаза, и они уже неболели, как днем.
Значит, все это время, от восхода до заката солнца, я провелв опьяненном, отупляющем и ужасном состоянии. Я покорился их замыслам. Я былбеспомощен, когда стоило попытаться призвать к мятежу этих людей, совершенно неспособных действовать самостоятельно. Боже правый, как я позволил такомуслучиться! О, какая невыносимая печаль, какое ледяное уныние!.. И эта сладостьоцепенения.
– Проснись, мой мальчик. Голос дьявола.
– Они хотят тебя этой ночью.
– Интересно, кому и зачем я понадобился? – спросиля, поднимая голову.
Факелы пылали. Все вокруг сияло и сверкало, а сверхудоносился шелест листвы и острый запах апельсиновых деревьев. Весь мир былсоткан из пляшущих языков пламени и завораживающего узора из черных листьев.Весь мир состоял из голода и жажды.
Варево кипело, и этот запах поглощал все другие. Я открылрот, чтобы меня покормили еще, хотя поблизости никого не было.
– Я покормлю тебя, – произнес дьявольскийголос. – Но ты должен сесть – тебя нужно умыть. Сегодня ночью тебе следуетхорошо выглядеть.
– Зачем это? – сказал я. – Все они умерли.
– Кто?
– Моя семья.
– Здесь нет никаких семей. Здесь есть Двор РубиновогоГрааля. Ты – собственность Властителя Двора. А теперь тебя надо подготовить.
– Для чего меня надо подготовить?
– Для мессы, тебе нужно туда явиться. Вставай, –сказал усталым голосом демон, наклонившись ко мне. Он опирался на свою метлу,непокорные кудри шапкой обрамляли лицо. – Ну вставай же, мальчик. Ты имнужен. Уже почти полночь.
– Нет, нет, полночь еще не настала, не можетбыть! – вскричал я. – Нет!
– Не пугайся, – равнодушно произнес он. – Этобесполезно.
– Но ты не понимаешь. Все дело в потере времени, впотере смысла, в утрате тех часов, когда мое сердце билось, а мозг спал! Яничего не боюсь, ты, ничтожный бес!
Он прижал меня спиной к сену и принялся умывать.
– Вот так, потерпи, ты просто красавчик! Они всегдаприносят в жертву таких, как ты. Ты силен, у тебя великолепное сложение,красивое лицо. Взгляни на себя: неудивительно, что госпожа Урсула мечтает отебе и плачет. Они увели ее отсюда.
– Ах, но я тоже мечтаю о ней… – проговорил я.
Неужто я разговаривал с этим чудовищным служителем так,словно мы с ним были закадычными приятелями? Куда исчезла вся роскошнаяпаутина, сплетенная из моих сновидений, – громадное, блистающеевеликолепие?
– Ты можешь разговаривать со мной, почему бы инет? – сказал он. – Ты умрешь счастливым, мой красивый господин. И тыпобываешь в нашей церкви, сияющей огнями, и на мессе. Тебя принесут в жертву.
– Но я мечтаю о той луговине. Я видел что-то на томлугу. Нет, то была не Урсула.
Я разговаривал сам с собой, с собственным околдованнымрассудком, уговаривал собственный ум, чтобы заставить его слушать.
– Я видел кого-то на лугу, кого-то столь… Я не могу…
– Ты сам доставляешь себе мучительныепереживания, – успокаивающе убеждал меня демон. – Ну вот, я привел впорядок все твои пряжки и застежки. Должно быть, ты был превосходнымгосподином!
Должно быть, должно быть, должно быть…
– Ты слышишь? – спросил он.
– Я ничего не слышу.
– Это бой часов, они отбили третью четверть часа. Скороначнется месса. Не обращай внимания на шум. Это кричат остальные, тожепредназначенные для жертвоприношения. Пусть тебя не беспокоят эти вульгарныезавывания. Обычная история.
Глава 8
Реквием, или священноежертвоприношение во время Темной Мессы
Могла ли существовать в мире церковь более прекрасная, чемэта? Мог ли когда-либо великолепнее выглядеть белый мрамор, на фоне котороготак восхитительно смотрелись нетленная позолота изысканных завитушек ипричудливых извилистых украшений и стрельчатые окна, освещенные извне неистовымпламенем, доводившим шлифованные грани толстого цветного стекла доизумительного совершенства драгоценных камней? Казалось, эти сияющие фрагментыв целом составляют некие удивительные священные фигуры и сюжеты.
Но на самом деле эти витражные изображения вовсе не былисвященными.
Я стоял на хорах, нависавших над вестибюлем, и разглядывалцентральный неф и алтарь в дальнем конце церкви. Я снова оказался в окружениизловещих и царственно выглядящих господ, которые, крепко держа меня за руки,тем самым выказывали свою неистовую преданность долгу.
Рассудок мой прояснился, но витал где-то далеко. Они еще разотерли влажной тканью мой лоб. Вода была холодной, словно ее брали из какого-тогорного потока, питавшегося тающим снегом.
Ослабленный лихорадкой, я тем не менее видел все, чтопроисходило вокруг.
