— Доктор Трент, Эндрю, у нас здесь есть превосходные помещения для гостей. Заранее не угадаешь, когда случай пошлет нам важного посетителя, который сможет остаться здесь на достаточный срок, чтобы успеть проникнуться симпатией к нашей базе. Прошу вас, позвольте мне проводить вас.
Он повел Лору и Эндрю к небольшой двери за входом в жилую зону военных. Большинство обитателей базы полагали, что там находится нечто вроде складского помещения, и никто из сотрудников, за исключением Бишопа, никогда туда не заходил.
— Когда здесь кто-нибудь оставался в последний раз? — спросила Лора.
Бишоп на мгновение задумался. Потом немного помялся и сказал:
— Знаете, доктор Трент, я не уверен, что кто-либо и когда-либо вообще здесь оставался. Похоже, вам оказана честь стать первой.
Помещение было обставлено и декорировано как гостиничный люкс конца девяностых. Книги и журналы на полках вышли из печати еще до рождения Эндрю. Кто-то даже догадался принести сюда проигрыватель для компакт-дисков и коллекцию записей, включая звуковую дорожку к «Титанику» и «Луч света» Мадонны. На стенах гостиной висели копии работ Дэмиена Херста[28]в рамах: разноцветные кольца и бабочки, увязшие в розовой краске.
Бишоп показал им спальни, которые выглядели бы вполне привлекательно, если бы Лорой не владело чувство, что они ходят по могиле еще живого человека.
— Здесь я вас покину, — сказал Бишоп. — Если вам что-нибудь понадобится, без колебаний обращайтесь ко мне. Я живу рядом с кабинетом, за комнатой отдыха. В глубине кабинета справа есть дверь. Уэбстер спит в казарме, там же, где и члены его команды. Не стесняйтесь будить майора, если возникнет нужда в его помощи. Мы все отдаем себе отчет… — тут он заметил Эндрю и продолжал после секундной заминки, — в серьезности сложившейся ситуации.
С этими словами он попятился к двери и оставил Лору с сыном одних.
Эндрю внезапно почувствовал, что очень устал — с уходом Бишопа его тут же стало клонить в сон. Он молча пошел в ванную, пустил струйку в унитаз, почистил зубы, поцеловал маму и пожелал ей спокойной ночи.
— Я вижу, милый, ты без сил. Мы поговорим с тобой утром.
Лора тоже приготовилась ко сну, но снова открыла блокнот Хита, будто это был увлекательный роман, от которого невозможно оторваться. Она понимала, что ей следует выспаться, но желание читать и читать дальше оказалось сильнее.
Глава 28
Поймав осуждающий взгляд Джейкобс, Уэбстер сразу же понял, что опоздал: Гаррет не стала молчать, и распространение известия о гибели Ван Аренна по всему БРЭВИСу было лишь делом времени.
Майор испытал облегчение. Когда у него появлялся выбор, сделать ли самому то, к чему у него не лежала душа, или предоставить это другому, он предпочитал второй вариант. Теперь он мог поступить так, как считал правильным. Поняв, что Уэбстер хочет поговорить с Гаррет с глазу на глаз, Джейкобс ушла.
— Ты в порядке? — Уэбстер придвинул к себе стул и сел напротив Гаррет, ловя ее взгляд. Она молчала. — Ты — солдат, я знаю, ты всегда вела себя как настоящий солдат, но сегодня тебе пришлось пережить такое… Это чересчур… Я не хочу, чтобы ты думала, будто должна держать все в себе.
Гаррет устало посмотрела на Уэбстера.
— Я ничего не думаю, сэр. Просто меня придавила глыба в тонну весом, и я должна что-то с ней делать.
— Попробуй уснуть. Знаю, это нелегко, но утром мы решим, как поступить дальше. И повторю — ты сделала большое дело сегодня. Дала нам шанс, рискнув для этого всем. Таких мужиков еще поискать.
Гаррет не улыбнулась. Просто легла на койку и крепко закрыла глаза.
Глава 29
Ночь была самым странным временем суток в БРЭВИСе. Большинство сотрудников подчинялись принятой условности и ложились спать. Однако некоторые, главным образом ученые, пользовались искусственностью дней и ночей на базе, чтобы заняться делом, когда их ничто не отвлекает.
В частности, Гарри Мерчант нередко выбирал именно эту часть суток для работы с генными секвенаторами, запуская долговременные циклы расчетов, которые могли бы продвинуть ход исследований. Поскольку выполнение подобной задачи не требовало от него особенного внимания, Гарри в благостной тишине составлял план экспериментов следующего дня.
На этот раз, впрочем, дело обстояло иначе. Прибытие Лоры Трент, гибель Хита, Роуча, Мартин и Ван Аренна и отчаяние, в которое впал Бишоп, — все это вместе вывело Гарри из обычного состояния задумчивости, он чувствовал себя так, словно чья-то грубая рука резко встряхнула его и разбудила.
На базу его пригласил сам Дэвид Хит, и Гарри был так польщен оказанной ему честью, что немедленно дал согласие, даже не поинтересовавшись направлением предполагаемых исследований. С того момента, как он оставил работу в Канзасском университете, чтобы попробовать себя, как говорил Хит, «в роли Господа Бога», Гарри пребывал в восторженном состоянии, участвуя в сотворении «противоестественной» истории.
Однако мало-помалу эта восторженность первых дней стала омрачаться реальным положением дел, которое все настойчивее давало о себе знать. К тому времени, когда иллюзии полностью рассеялись, Гарри уже пустил на базе настолько глубокие корни, что натолкнуть его на мысль об уходе отсюда могли только потрясения поистине сейсмического масштаба. Именно такие события теперь становились чуть ли не ежедневным явлением.
Ровный гул аппаратуры позволил ему сосредоточиться на своих размышлениях. Сначала он подумал о Лоре и ее сыне. Гарри понимал, что они не смогут остаться здесь на сколь-нибудь продолжительный срок. По сути, приезд Лоры — это последняя отчаянная попытка Бишопа спасти положение, когда почва окончательно уходит из-под ног. Даже если ей удастся помочь ему на этот раз, они с сыном наверняка не задержатся здесь, и тогда Гарри сможет уехать вместе с ними.
Их тайная встреча в его лаборатории уже породила в Лоре мысль, что они — единомышленники, но он чувствовал необходимость укрепить в ней это мнение. Тогда, найдя способ уйти отсюда, она не забудет про Гарри, а если план побега осенит его, она должна быть уверена, что может на него положиться.
Он в последний раз проверил секвенаторы, убрал очки в нагрудный карман и вернулся в свою комнату. Ему было о чем поразмыслить.
Глава 30
Сон брал свое, и Лора не могла продолжать чтение. Она легла на широкий кожаный диван, отвернула голову от света и дала себе слово проспать не более десяти минут. Спустя пять часов она продолжала тихо посапывать на мягких подушках.
Эндрю проснулся в своей постели и попытался вспомнить, где он находится. Эта погруженная в кромешную тьму комната была уже шестым по счету местом, где ему доводилось просыпаться за последние двое суток. Он нашарил выключатель, и тут же восемь люминесцентных ламп залили помещение ярким светом, от которого заболели глаза.
