оставить.
Слишком важно было, чтобы город не взяли с наскока и чтобы в то же время у меня под рукой осталось достаточно людей для атаки… Позади ударили первые выстрелы. Только бы техника не подвела, только бы спасенные казаки, которых я отрядил на поднос снарядов, не струсили. Время шло, а пушки продолжали бить — значит, наши еще живы. Вот к грохоту батарей присоединился перестук пулеметов, а мы только нашли переправу на левый берег. До выхода на позиции еще не меньше получаса. Идеально, чтобы враг успел увлечься, но только в том случае, если наши выстоят.
* * *
— Ждем, братцы! Ждем! — капитан Хорунженков ходил по окопу за горными пушками и сам поверить не мог, что такое происходит.
Их ведь всего десять человек! Просидевшие больше месяца на голодном пайке помощники не в счет, таскают снаряды, и то ладно. А против них целая тысяча: лошади гарцуют, пехота строится в колонны под прикрытием стрелковых цепей. Все по уму… Особенно пушки, которые бьют по выкопанным за ночь укреплениям уже десять минут, заставляя вжиматься в землю.
Очень хотелось ответить, но тогда японцы не успокоятся, пока не подавят их, а полковник приказал… Хоть умри, а кровь врагу пустить надо. Вот Хорунженков и ждал.
— Господин капитан, может, пора? — ефрейтор Жирков растирал по лицу комья налипшей грязи. Да уж, распутица сейчас, не приведи господь. С другой стороны, японец будет бежать не так быстро.
Капитан улыбнулся, потому что именно в этот момент вражеский командир двинул своих вперед. Перебежками, сначала длинными, потом все короче и короче. В небольшой ложбинке перед воротами скопилась уже почти целая рота. Они еще не понимали, почему перед ними окопы, но из них до сих пор не донеслось ни одного выстрела. Крик! Японцы побежали вперед, и капитан махнул рукой, раскрывая сразу все свои орудия. Две пушки ударили шрапнелью — на землю упало почти два десятка человек. А потом заработали и пулеметы: вынесенные немного вперед, они строчили прямо по флангам вражеского отряда, вбивая в землю целые ряды японцев. Страшное дело!
Вот только враг оказался не лыком шит — всего два десятка, но они добежали до их позиций. Знали, что только впереди есть спасение, и поэтому шли до конца. Сами маленькие, но их штыки вовсе не казались игрушечными. Хорунженков встретил ближайшего японца, а потом повел свой десяток в последний бой. Они будут стоять до конца, как он и обещал полковнику.
* * *
Джек следил за боем с башни ратуши или как тут, в Азии, назывались дома, где жил губернатор. За ними присматривал всего один солдат, и при желании вполне можно было сбежать, но… Кто же станет заниматься подобными глупостями, когда перед тобой открывается такой вид? Джек видел, как русский отряд перед воротами встретил японцев огнем в упор: те потом чуть не взяли их в штыки, но недавние пленники, помогавшие со снарядами, не остались в стороне. Тоже бросились в бой и вместе доломали врага.
— И ведь японский командир даже не подозревает, что перед ним не главные русские силы, — рядом сидел задумчивый Макартур. — Впрочем, и я бы тоже не подозревал.
Капитан вытащил припрятанный бинокль и начал вглядываться куда-то влево. Джек сначала не понял, что его так заинтересовало, а потом увидел. Пылевое облако — это заходящая с фланга кавалерия. Вот только странно, он же своими глазами видел, что русские ушли в другую сторону, за реку. Может быть, японское подкрепление? Нет… Японский командир никого не ждал и начал перестроение своих частей, готовясь отражать атаку сразу с двух направлений.
Даже пушки, продолжившие было обстрел города, повернул в сторону нового врага.
И тут же, словно только этого и ждали, со стороны могилы короля Джумонга донеслись звуки русского марша. Пока только звуки и странные вспышки света.
— Я понял! Видишь солнечные зайчики? — Макартур довольно ударил кулаком по стене. — Они используют зеркала или гелиографы для быстрой передачи сообщений. Причем вспышек много, значит, шифруют, и обмануть, поставив своего человека с солнечной машинкой, не получится.
Капитан все никак не мог избавиться от мысли, как бы он сражался с этим сорвиголовой. А Джек просто ждал продолжения. Двести солдат — он видел силы русских — против тысячи. Смогут ли они победить?.. Японцы тем временем продолжали перестроение, выдвинув в сторону новой опасности две роты. Добавить глубины своим позициям — это было разумно. А вот что задумали русские, было совершенно непонятно.
— Ха! — неожиданно Макартур усмехнулся. — Ты посмотри, как тот отряд кавалерии широко идет! И при этом никакого строя! Знаешь, что это значит?
— Низкий уровень подготовки?
— Нет! Русские отправили туда запасных лошадей, и сейчас их перегоняют как стадо всего несколько человек. Отвлекают внимание! Вот только надолго ли их хватит?
Японцы тем временем тоже что-то заподозрили, начали новые перестроения, и именно в этот момент без спешки и под звуки марша у них за спиной показались русские линии. Впервые с начала боя это была не иллюзия присутствия, а живые солдаты.
— Почему они не ударили сразу? — задумался Джек.
— Не подобраться, — ответил Макартур. — Как бы сорвиголова ни запутал японцев, совсем уж за идиотов он их не держит.
— Прошу прощения, господа, немного задержался, — наверх тем временем забрался Гамильтон.
— Где вы были? — спросил Джек, покосившись на приставленного к ним казака.
— Спустился пониже, послушать улицы, — ответил англичанин. — Вы ведь знаете, как японцы готовились к этой войне, в том числе и на территории Кореи. Так что даже в мирном городе оставались их агенты, и было ожидаемо, если бы они попробовали собрать народ и ударить русским в спину.
— И как?
— Они попробовали, но после вчерашнего их никто не стал слушать.
— Настолько благодарны за рис?
— Настолько верят в русских, — неожиданно ответил Гамильтон. — Те вчерашние песни, что они горланили всей толпой. Вроде бы глупость, но это словно сделало русских и корейцев одним целым. Думаю, ненадолго, но сегодня им точно не стоит беспокоиться за тыл. А что на поле боя?
— Полковник заставил японского майора думать, что держит крупные силы в городе, а сам обошел его и теперь играет роль передового отряда какого-то нового соединения. И вот мы ждем, поверит ли японец.
— А чего ему не поверить? — Гамильтон покачал головой. — Враг
