— Я… — Истен поднялся на ноги. Пошатнулся, но вернул равновесие. — Я плохо спал ночью. Все нормально.
Я не сойду с ума, — повторил он мысленно. — Не сойду!
На пятый день пути они увидели вдали горы.
На самом деле это была лишь тень на горизонте, темная и неровная, но после однообразия песчаных дюн даже этот призрак нормальной земли показался сказочно прекрасным. У них было вдосталь воды — чистой и ледяной, из тающих в руках льдинок. У них было вдосталь еды — уже надоевшей однообразием, но все равно сытной. Они уже скоро дойдут туда, к нормальной земле, и может быть там голоса в голове Истена стихнут?
Однако вид гор голоса только подстегнул — теперь их шепот стал громким, навязчивым, словно пытался заглушить собственные мысли Истена. Еще более невыносимым. Если так будет и дальше, то до гор Истен не дойдет…
— Альмар, — позвал он. Тот повернулся, протягивая ему флягу. Истен недоуменно моргнул, потом вспомнил, что его фляга опустела и мальчик наполнял ее льдинками. Флягу Истен взял, но одновременно покачал головой.
— Я не это имел в виду. Помнишь, я упоминал про голоса? Про шепот? Они… — Истен запнулся, не зная, как объяснить то, что с ним происходит. — Можешь рассказать мне о чем-нибудь?
— Рассказать?
— Чтобы заглушить их.
Альмар смотрел на него, хмурясь.
— Если вы слышите голоса, это или безумие, или магия, — сказал он. — Ни то, ни другое словами не заглушить.
Более чем логично. Истен вздохнул.
— Хуже уже не будет. Расскажи о чем-нибудь хорошем.
Альмар помолчал, все еще хмурясь, потом пожал плечами.
— Ну ладно. Можно о… Можно о яблонях.
Истен кивнул. Яблони. Почему бы и нет? Он ничего не имел против яблонь.
— Обычно мы с мамой ездили в имение Эриги летом, — начал Альмар, — но в тот год, мне было тогда семь, мама отвезла меня к ней весной и оставила на несколько недель. И мы с Эригой садили пророщенные черенки яблонь. Выкапывали ямы правильной глубины, укладывали корни. Поливали, удобряли. Я никогда раньше ничего не делал с землей. Было непривычно, но мне понравилось. А потом приехал тар Мэлг… то есть отец.
— Зови его таром, если тебе так проще, — Истен вздохнул, подумав, что при всех недостатках его матери, для которой ее дети оказались величайшим разочарованием в жизни, она хотя бы не пыталась, как тар Мэлгон, никого из них убить.
— Приехал тар Мэлгон, — продолжил Альмар. — Когда он увидел меня перемазанным в земле, то разозлился. Закричал, что никто из Мэлгонов не будет копаться в грязи, будто простой крестьянин, — Альмар замолчал, и по его лицу скользнуло странное выражение, которое Истен у него еще не видел. Не смущение, не страх. Скорее это походило на чувство вины. Выражение скользнуло и исчезло, но отчего-то накрепко врезалось Истену в память.
— И Эрига тогда посмотрела на тара Мэлгона очень долгим взглядом и сказала, что все дети высокой крови должны знать пути земли, которой им предстоит управлять. И тар Мэлгон замолчал. Всего несколько слов, а он выглядел так, будто на него вылилось ведро ледяной воды, — Альмар хихикнул. — Тар Мэлгон несколько секунд хватал ртом воздух, а потом резко развернулся, отправился к конюшням и сразу же уехал.
Истен слабо улыбнулся.
«Пути земли».
Эрига бросила в тара Мэлгона наставление самого Первого Императора, занесенное в летописи. «Дети высокой крови должны знать пути земли и пути воды, пути неба и пути огня, только тогда они смогут управлять ими». И ведь в старые времена — Истен помнил это из хроник — потомки императора действительно следовали этому наставлению. А потом все как-то ушло.
— Скажи, чему еще Эрига тебя учила? — спросил он.
— Она рассказывала, как сбивать врагов со следа, показывала, как нужно идти по текущей воде, чтобы не выследили собаки… А еще рядом с ее имением было ледяное озеро. Мы с ней часто прыгали в него со скалы. В первый раз было очень страшно… — Альмар смущенно улыбнулся. — А однажды это увидела мама. У нее было такое лицо… Я был уверен, что нам обоим за это сильно влетит. Но Эрига пристально посмотрела на нее и сказала: «Так надо». И все. Мама даже никогда не упоминала об этом. Странно, правда?
Истен кивнул, хотя ему это странным как раз не показалось. Мать Альмара знала, что ему предназначено, и не смела возражать. А Эрига — пусть она и утверждала, будто Альмар ей нужен лишь как приемный сын и старший брат ее еще нерожденных дочерей, но Истен не особо поверил ей тогда, а сейчас, после упомянутых Альмаром «путей земли», верил еще меньше. Кроме того, судя по рассказу Альмара, Эрига начала учить его еще и «путям воды» — прыжки в ледяное озеро и умение сбивать врагов со следа были тому явным подтверждением. Все вместе это очень походило на то, как готовили наследников трона в первый век правления династии Коггир.
— А яблони, которые мы посадили, зацвели, — продолжил Альмар. — Эрига сказала, что обычно так не бывает, и что первый год саженцы должны приживаться, но они правда зацвели. Такие, — мальчик раскинул руки в стороны, — пушистые розовые облака. Было очень-очень много цветов, красных и розовых.
Истен вздрогнул — после слов мальчика он будто наяву увидел эти самые цветущие яблони. Молодые тонкие стволы, свежие ветки, почки, распускающиеся крупными бутонами. Ощутил их запах. Словно магический перенос образа…
— Альмар, к тебе вернулась магия?
Это был редкий талант среди магов — переносить свои воспоминания другим людям. Врожденный талант, научиться ему было невозможно.
— Что? — мальчик моргнул, потом вытянул вперед руку и пошевелил пальцами. Ничего не произошло. — Нет, — сказал он с сожалением, — не вернулась.
Значит не магия. Но образ цветущих яблонь продолжал стоять перед внутренним взором Истена. А потом, неожиданно, пришло осознание — с того момента, как Альмар упомянул про яблони и Истен их «увидел», он, впервые за четыре дня, перестал слышать навязчивый шепот. Тишина в его голове оказалась прекрасней любой музыки. Благословенная тишина.
Сперва Истен боялся надеяться на то, что голоса действительно замолчали, но шли часы, солнце катилось по небу, они все так же шагали вперед, и в конце концов Истен поверил: каким-то чудом шепот прекратился.
А когда солнце село, голоса вернулись.
* * *
На шестой день пути амулет Альмара начал вести себя странно. Прежде он полз, уверенно показывая дорогу и оставляя на своем пути осколки льда. Теперь его движения стали дерганными, неровными, а льдинки в его следе стали появляться куда реже. Он мог ползти вперед, потом, без всякого предупреждения, повернуть направо и вести их так несколько сотен шагов. Затем вдруг развернуться и отправиться назад, чтобы еще через сотню шагов повернуть уже налево.
Интересно, амулеты тоже сходят с ума? — подумал Истен, и, только наткнувшись на изумленный взгляд Альмара, понял, что произнес это вслух.
