Помогло, тупая ноющая боль осталась, но с ней можно было примириться. Хорошо бы в ушах перестал звучать холодный отстраненный голос дочери.
«Будто не женщина говорит»
Он хотел убедить себя, что слышал чужой голос, но память подсовывали ему последний разговор после расторжения помолвки.
«Последний?»
Именно последний. Больше Малена с ним не разговаривала, даже когда начала спускаться к общему столу. За последний год он не слышал от нее ничего, кроме коротких вежливых фраз. Она говорила с отцом как с незнакомцем и даже перестала смотреть в глаза. Хуже всего, что Сондер, всегда считавший себя человеком наблюдательным, только сейчас заметил перемену в отношениях с дочерью. Не обратил внимания, как не реагировал и на жалобы любовницы, очень удивился, когда она повесилась после очередного скандала. Некогда думать о всяких пустяках, они с Картером встречаются через два часа на пустыре в восточной части города, времени на дорогу едва хватает.
Ларри схватил пиджак и чуть ли не бегом бросился к двери, моля небеса, чтобы спину не пронзил очередной приступ. Не хватало, чтобы его скрючило на глазах партнера.
**
Едва отстучали по коридору ботинки Картера, явилась Рози с витаминным коктейлем, загорелое личико просто светилось любопытством.
— Че тут было?
— Ничего. Эрик приходил навестить.
— Как-то быстро, — прищурилась медсестра.
— Ему позвонили.
Малена сама себе удивлялась. Конечно, жизнь под гнетом жестких правил поведения учит лукавству. Но что делать? Для нее же лучше думать, что ухаживает за тайной пассией.
«Если я исчезну, никто не удивится. Любовниц меняют чаще, чем жен».
Она с трудом удержалась от вздоха. Если отец с Картером не договорится, ее не станет, а славная медицинская парочка будет восхищаться широтой души босса, который оплатил лечение надоевшей женщины.
«Образчик благородства»
— Ладно, — устраиваясь поудобнее на диванчике, сказала она, — лучше расскажи, как прошел ужин.
— О! — оживилась Рози, протягивая коктейль. — Было круто! Душка-доктор привез меня в пафосный ресторан, я в таком не была.
— Как называется?
— Не помню, — плюхаясь в ближайшее кресло, сказала брюнетка. — Там потолок в квадратиках, зеленые стены с картинами и мебель в центре вишневая. Вся пустая, прикинь? Заходим в зал, а там никого. Только на зеленых диванчиках у стены сидят десять человек. Девчонки яркие нарядные, у мужчин носы как у моего Альбертика. Ну, думаю, началось.
— А они?
— Ничего вроде. Веселые, общительные. Нас усадили на разные концы длинного стола, лицом друг к другу. То ли так принято, то ли чтобы болтать удобнее.
— О чем болтали? — спросила Малена, отпивая глоток за глотком.
— Да обо всем подряд! Как узнали, что я медсестра — так просто обалдели! Прикинь, они мне такие заявляют: «А мы думали, что здесь женщины не работают и грамоты не знают». Ой, я не могу! А кто будет учить ребеночка читать-писать, если мамаша ни в зуб ногой? Такие смешные, право слово.
Они расхохотались.
— Сами, кстати, тоже работают. Одна картины рисует, вторая дома продает, остальные по офисам юбки протирают.
Рози понизила голос и наклонилась ближе к уху.
— Кроме девки младшенького. Она, похоже, из наших.
Увидев округлившиеся глаза, продолжила.
— Уж я-то вижу. Видела бы, как замялась, прежде чем сказать, что тоже из офисных. Она, кстати, и не жена ему. Сынуля представил «моя подруга».
Брюнетка фыркнула.
— Эрик говорит, что в Австралии не обязательно выходить замуж девственницами.
— Без понятия, — уже нормальным голосом ответила медсестра. — Сами разберутся. Скажи лучше, у тебя-то что стряслось?
— Да ничего.
— Не, так не честно, подруга. Я с тобой всем делюсь, а ты нос воротишь. И про жениха ни гугу.
— Про бывшего жениха.
— Да какая разница! Про моего бывшего мужа ты все знаешь.
Аргумент показался бредовым — какая разница, что она там рассказала. У нее язык без костей, болтает о чем ни попадя. Однако Малена вдруг все выложила про Питера. Невысказанный груз горечи, который, казалось бы, осел ровным слоем по закоулкам души, вдруг выплеснулся длинной тирадой. Рози слушала с явным сочувствием, в нужных местах кивала и охала, но ни разу не перебила, а когда рассказ подошел к финалу, воскликнула:
— Вот козлина!
— Почему козлина? Хороший сын, послушный. И на бизнес нацелен, значит, останется успешным. Образчик настоящего мужчины.
— Ну не скажи, — протянула брюнетка, — Моего Альбертика мистер Картер сразу предупредил — чтобы никаких романов на работе. И че? Остановило его?
— Но Картер ему все же не папа.
— Он круче.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Уверенность Малены немного пошатнулась, босс пользовался огромным авторитетом, но сутулый доктор, совсем не похожий на героя, осмелился дать отпор. И, что самое удивительное, грозный шеф смирился. Даже оплатил банкет, платье невесты и наряды подружек.
«Удивительно, папа бы не позволил. Не такой он человек, чтобы терпеть неподчинение»
— И что? — с победным видом закончила Рози, — Скажешь, мой душка-доктор не настоящий мужчина?
Малене осталось лишь признать поражение. Говорят, лишь по-настоящему сильный мужчина осмелиться следовать путем своего сердца. Если так, хмурый врач оказался сильнее бесшабашного паренька. Она почувствовала растерянность. Что есть сила и зачем она нужна? Неужели для того, чтобы топтать лучшие чувства? Если сильный человек — это тот, кто может отказаться от взаимной любви или разрушить жизнь собственной дочери. На кой черт она сдалась? Лучше б ее и не было вовсе!
**
С Рози поболтали до вечернего чая, потом она убежала. У будущей невесты много дел — нужно вместе с подружками примерить свадебные платья, потом всем вместе пойти на праздник. Предстоял то ли девичник, то ли проводы, сказала до утра не ждать, доктор тоже отпросился.
— На мальчишник?
— Не, обещал показать семье город.
Она чмокнула Малену в щечку и упорхнула «переодеваться из медицинского в красивое». Едва ушла, явился Картер в том же коричневом костюме. Он как всегда, замер возле входа, привалившись плечом к месту, где должен располагаться дверной косяк.
— Малена, дорогая, как дела?
— Вам виднее.
— Это еще почему? — прищурился он.
— Вы говорили с отцом…
— Ах вот ты о чем, — рассмеялся босс. — Не бойся, куколка, не бойся. Твоя ситуация почти разрешилась, поверь мне.
