Часовня располагалась в задней части замка, на самом верху каменной твердыни Эдинбурга. Корбетт, сопровождаемый запыхавшимся, бранящимся себе под нос Ранульфом, прошел по узким коридорам замка с каменными сводами и поднялся по лестнице к часовне. Это была старинная часовня, выстроенная еще праведной королевой Маргаритой, женой Малькольма Конмора, убийцы тирана Макбета. А еще то была самая маленькая из всех виденным Корбеттом королевских часовен. Выстроенная из темно-серого камня, она достигала всего шести ярдов в длину и четырех в ширину и состояла из нефа с бревенчатой крышей и украшенной простой резьбой апсиды с каменным сводом, причем неф и апсиду разделяла арка. Там, стоя на коленях перед простым деревянным алтарем, молился епископ Уишарт. Он встал и повернулся, когда в алтарь вошел Корбетт.
— Вы не могли подождать, мастер Корбетт? — мягко спросил он.
— Не мог, милорд, я ждал достаточно долго. Дело закончено.
Корбетт оглянулся, потому что в часовню вошли Ранульф, а с ним и Селькирк.
— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, милорд.
Епископ кивнул сэру Джеймсу, и тот, зло глянув на Корбетта, вышел, за ним последовал оробевший Ранульф.
Уишарт указал на скамью, стоящую вдоль дальней стены нефа, и они сели. Корбетт кратко изложил свой разговор с Бенстедом, опустив подробности, которые счел нужным опустить. Епископ выслушал его, стараясь ничем не выказать своего удивления упорством и превосходной логикой этого английского чиновника. Корбетт закончил, и Уишарт, поглаживая ладонью свой щетинистый подбородок, некоторое время размышлял о последствиях того, о чем поведал ему англичанин. Он поджал губы и вздохнул.
— Да, — согласился он, — ясно, что именно Бенстед убил короля, но ни единого доказательства из приведенных вами нельзя представить на суде. Это сочетание совпадений и тщательных расчетов. Но даже если бы суд состоялся, — продолжал Уишарт, — это вызвало бы смятение, угрожающее с таким трудом сохраняемому миру. — Он замолчал и устремил взгляд на Корбетта. — Не будем говорить о том, что подумает ваш господин, английский король Эдуард. Я согласен, что Бенстед мог действовать по собственному почину, но у меня есть подозрения. Если дело будет предано огласке, вряд ли вы заслужите благодарность вашего государя. Вы не сможете вернуться в Англию, но и здесь вас не примут с распростертыми объятиями!
— А что же Бенстед? — с горечью прервал его Корбетт. — Цареубийца, убивший помазанника Божьего, не говоря уже об убийстве четырех человек, чья кровь взывает к справедливости и отмщению?
— Мне отмщение, сказал Господь, и Я воздам, — смиренно отозвался епископ, радуясь, что может присмирить этого англичанина.
— Ну, это будет запоздалое воздаяние! — раздраженно возразил Корбетт.
Епископ смущенно поерзал на жесткой деревянной скамье.
— Не Бенстед опасен, — резко бросил он. — Опасны вы, мастер Корбетт, с вашими поисками и вашей способностью отыскивать правду. Правда нередко причиняет боль. Переворачивание камней не приносит ничего хорошего. И зачем вам это? — вопросил Уишарт. — Какое вам до этого дело?
— Не знаю, — ответил Корбетт. — Мне приказали, и я выполнил приказ. Возможно, когда-нибудь я узнаю зачем!
— Но не здесь! — твердо ответил Уишарт. — Вы уедете, в течение двух дней вы и все ваши люди должны покинуть Эдинбург и поспешить на юг, к границе. В противном случае вы будете арестованы как изменник!
Корбетт встал, теперь его лицо вспыхнуло от негодования.
— Вам очень хочется, милорд, чтобы я уехал. Вам известно, что я знаю правду! — Он чуть не ткнул пальцем в лицо епископа. — Вы ведь знали, что короля убили. Как? Почему? И кто? Ну, возможно, вы знали не все — но ничего не сделали. Каждый раз, когда вы смотрите на меня, вы вспоминаете о собственной вине!
Уишарт встал и подошел к ступням часовни, пытаясь совладать с собой.
— Да, — в голосе его дрожал гнев, — я знал! Но у меня не было ни свидетелей, ни улик. Даже сейчас я ничего не могу сделать! Совершенно ничего! А теперь идите, мастер Корбетт!
Корбетт поклонился и что-то пробормотал.
— Что такое? — резко проговорил Уишарт.
— В Псалтири сказано — не доверяйте князьям мира сего.
Епископ вздохнул:
— Очнитесь, господин чиновник! Очнитесь! Посмотрите! — Епископ подошел ближе. — Я же ничего не могу сделать. Я едва удерживаю Шотландию на грани междоусобицы. Король мертв. Да, его убили, но его больше нет. Но коль скоро, — жестко добавил он, — коль скоро король Шотландии подвластен несчастному случаю, то же самое может случиться и с английским посланником. Можете быть уверены, ни Бенстед, ни его подручные никогда не уйдут из Шотландии живыми! — И Уишарт простер руки, словно благословляя. — Что еще могу я сделать? — тихо проговорил он. — Разве что предоставить вам охрану до границы Шотландии.
— Нет, есть еще кое-что! — Корбетт вдруг вспомнил вдову, Джоан Таггарт, окруженную голодными напуганными ребятишками. — Есть одна женщина, вдова того лодочника, которого убил Бенстед, она живет неподалеку от Квинзферри. Теперь она и ее дети голодают.
— Даю вам слово, — ответил епископ, — о них позаботятся. А теперь, — сказал он отрывисто, — вы должны уехать, мастер Корбетт. В течение двух дней.
Корбетт слегка поклонился и оставил старого епископа. Эхо его шагов гулко разнеслось под сводами маленькой часовни.
Внезапный отъезд Корбетта огорчил приора и его монахов. Они успели привыкнуть к его необычной, полной секретов жизни, к его неожиданным и таинственным приездам и отъездам, к его помощи в библиотеке и скриптории.
— Нам вас будет не хватать, Хью, — сказал приор. — Мы желаем вам благополучного путешествия. Я посылаю с вами двух наших братьев послушников с охранными грамотами. Никакой враг, англичанин или шотландец, не посмеет напасть на человека, находящегося под защитой монастыря Святого Креста!
Корбетт улыбнулся и обнял приора, ощутив под серой шерстяной рясой хрупкие костлявые плечи.
— С вашими письмами и людьми сэра Джеймса, которые наверняка ожидают меня у монастыря, я буду в полной безопасности.
Корбетт, прощаясь, сжал руки приора в своих, и вскоре он, повеселевший Ранульф и два брата послушника уже ехали на юго-восток, к границам Англии. Позади них, развернувшись в линию, подобно длинной тени, следовали люди сэра Джеймса Селькирка, коим было приказано проследить, чтобы беспокойный английский чиновник навсегда покинул Шотландию.
Миновали холмы Ламмермура, на этот раз исполненные летнего великолепия — пологие склоны холмов, поросшие дубами, соснами и березами, и каменистые обрывы, рассеченные узкими, полными рыбы речками. Корбетт был доволен — он с миром покинул темный злокозненный Эдинбург. Он сознавал присутствие охранников, следующих за ним, но они держались на расстоянии. Корбетт ехал налегке и поэтому быстро. На ночь они находили укрытие под деревьями или в коровниках и амбарах одиноко стоящих хуторов или у пастухов. Спустя четыре дня по выезде из Эдинбурга всадники миновали Бервик и перешли вброд через Твид — в Англию.
