продавить своим весом хрупкую скорлупку.
- Садись, садись! Дерево крепкое! Выдержит! – Девчонки запрыгнули в лодку, сверкнув загорелыми коленками, и сев попарно на скамейки взмахнули веслами, дав сразу хороший импульс к движению нашему легкому судну. Похоже плыть таким макаром будем недолго…
- А это что, шерсть? – кивнул я на корзинки, стараясь не смотреть в сторону девичьих ножек сидящей ко мне лицом пары блондинок.
- Паутина, - ответила то ли Виста, то ли Оира. – Из нее делают шелк, а потом одежду. Очень прочная! Раз в месяц сюда плаваем. Считай тебе повезло! А твоя одежда из чего?
- Из растений, бывает еще из кожи животных.
- Из растений у нас тоже делают ткань. А из паучьего шелка только одежду. Правда красивая? – Виста-Оира приподняла край юбочки, демонстрируя потиранием между пальцами качество ткани, и я убедился, что трусики имеют место быть. – А у тебя есть подруга? – Выпалила разговорчивая, распахнув свои голубые глазки.
- Виста! – Командирша оглянулась, неодобрительно покачав головой, отчего наш разговор тут же увял, но глаза продолжали обоюдное общение, утоляя обоюдный интерес к противоположному полу. Вторая блондинка с интересными желто-оранжевыми глазами была более стеснительной и старательно гребла, стараясь не смотреть в мою сторону. Я нет-нет ловил ее мгновенный фото-выстрел, брошенный наискосок, который обжигал не хуже лазерного луча, вызывая зуд на моей коже и шевеление младшего дружка, весьма заинтересованного прекрасным окружением.
Очень скоро наша лодочка преодолела половину пролива между островами, когда Шиана зависла с поднятым веслом, разглядывая парус шедший поперечным курсом.
- Кто-то плывет! Гребем…
Лодки встретились буквально минут через десять, и мелодичный голос приветствовал наш экипаж. Парус быстро упал на дно почти такой лодченки, а я во все глаза разглядывал молодую женщину со светлыми волосами и голубыми глазами даже на расстоянии сшибавшая своими статями, которые рвались на простор, натягивая на груди тонкую ткань платья. Короткие рукава открывали изящные руки, уверенно заработавшие подхваченным веслом, а лебединая шея, ласково облегаемая занавесом волос, приводила в восхищение, навевая мысли об античных богинях, красоту которых воспевали древние греки.
- Здравствуйте уважаемая Силия!
- И вам чистой утренней росы! Кого везете? – Мои глаза встретились с синевой незнакомки, и сердце пропустило удар от знакомого ощущения, от которого я сразу вспотел, боясь поверить самому себе.
- Нарушителя поймали! Везем к Великой Матери, да хранит ее солнце – основа всего живущего!
- Какие молодцы! – Силь, а это точно была она, так подсказывало мне подсознание и небольшое жжение ожившей в паху татуировки, выдала ослепительную улыбку, и молодежь получила приличную дозу поощрительного облучения взрослой сильфиды, от которого чуть не прыснули как щеночки, впав в небольшую эйфорию.
- Вы же не будете против, если этого мужчину отвезу Великой Матери я? – Сироп обольщения пролился и на меня, вызывая восторг и желание помолиться на воплощение высшего существа. – А я вам в виде компенсации дам горшочек меда и своей настойки… Ну, вы знаете какой…
- О-о! Неужели – та самая! – Девушки пришли в полный восторг, и мена состоялась тут же, отчего я слегка расстроился, что меня оценили так дешево.
- Ну, здравствуй, муженек! – Парус был поднят, и лодка плыла обратным курсом, а моя пропавшая суженая, закрепив фал обратила свое внимание на меня, сидящего у самой кормы.
- И как это тебе удается? Не успел нарисоваться, а уже четырех озабоченных малолеток подцепил!
- Это, они меня захомутали! А ты сбежала!
- Ну, не сердись! Я виновата… Иди ко мне! – Она протянула руки, и я буквально телепортировался через разделявшее нас расстояние, обхватив плечи любимой руками и зарываясь лицом в аромат волос. – Я тоже скучала… Но так надо было!
Наши губы встретились и время остановилось для нас, оставив лишь острое ощущение счастья и желание, чтобы это продолжалось вечно. Спустя целую вечность, мы все же пришли в себя. Мои руки принялись оглаживать бока любимой, а глаза прикидывать сможем ли мы прилечь тут ненадолго, если выровнять вещами выступающие ребра жесткости.
- Хи-хи-хи! Мой любимый! Твои мысли весьма громкие! – Милая отстранилась, выравнивая свое дыхание и поправляя платье на груди, куда я попытался залезть своей шаловливой ручкой. – Лучше познакомься со своей дочкой!
- Дочкой? – Как болван повторил я, с трудом начиная соображать и посмотрел в направлении ее взгляда. На носовой части лодки стояла большая плетеная корзина, из которой раздалось угукание, высказывая свою радость, что наконец дошла и до нее очередь пообщаться.
- Ну, что же ты?! Не бойся!
Я затаив дыхание пересел к корзине и заглянул внутрь, встретившись с голубыми зрачками во все глазное яблоко и милыми ямочками на пухлых щечках.
- Ы-ы! – Высказала свое мнение дочка и протянула ручки в направлении лохматого папаши.
- Можешь взять ее… Только осторожно! Головку придерживай!
Осторожно, будто поднимаю неразорвавшийся снаряд, я подхватил невесомую малютку и прижал к груди, растерянно глядя довольную маму.
- Красавец! – Вынесла она вердикт и залилась счастливым смехом, который тут же подхватила и малышка, радостно задрыгав голенькими ножками, выглядывавшими из самодельного памперса.
Непонятное чувство охватило меня, подарив понимание одной из граней абсолютного счастья, которое снизошло на всех троих соединив на насколько мгновений в одно целое под простым названием – семья.
Глава 18
Пока мы занимались налаживанием отношений воссоединившейся семьи, лодочка проплыла мимо берегов острова, к которому я предполагал мы и пристанем. Но наше суденышко и не думало сворачивать к берегу, подгоняемая попутным ветерком, хотя волны явно шли почти встречным галсом.
- А мы разве не будем здесь высаживаться? – Спросил Силь, провожая взглядом удаляющийся край островного побережья, загибавшегося через несколько километров и открывавшего бескрайнее до горизонта море. Маленькая Солька была благополучно возвращена в свою колыбельку, и мы с мамочкой сидели рядышком, умильно смотря на спящего херувимчика в женском роде.
- Нет. Я живу на другом острове, а с Великой Матерью познакомишься позже, - Силь вздохнула и уткнулась пушистой головой мне под мышку. – Нельзя тебе жить с нами… А так погостишь несколько дней, пока терпение нашей Правительницы не иссякнет и к нам прилетит ее вестник. Так-то она добрая и понимающая… Но порядок – должен быть. Иначе и
