перехватил боевой молот, подошёл к узкой части прохода и стал ждать.
Через два часа около трети свободного пространства возле меня оказалось занято аккуратно спрессованной массой ржавого железа. Я — в роли пресса, летающие жуки — как материал. Ещё пятнадцать минут спустя я позволил себе присесть и отдохнуть в уголке — всё равно новые твари лезть временно перестали. Увы, это не значило, что они кончились или решили вновь лечь подремать, вовсе нет. Я слышал скрежет и сквозь узкий проход улавливал движение в темноте зала. По чести сказать, они даже близко не собирались там кончаться, хотя за два часа я прикончил штук сорок. Даже без подпитки Полуночи у ржавой орды накопилась слишком большая общая масса, чтобы перемолоть её за один заход. Скорее уж тут потребуется месяц плотной работы.
Не вариант. Прямо вообще не вариант, даже будь у меня рабочее зеркало и путь к отступлению. Но пока голова не рождает других вариантов, можно расчистить пространство.
Я поднял одну из тушек летунов, спрессованную до состояния кубика и швырнул её в провал за подъёмником. К моему удивлению, как только та отлетела метров на двадцать, она прямо в воздухе рассыпалась в труху. За первым кубиком отправился второй, третий, четвёртый — и все они повторили судьбу первого. Когда я взвесил в руке пятый, скрежет со стороны зала вдруг поменял тональность. Стал более резким, отчётливым, если не сказать злым. Пожав плечами, я продолжил расчищать место, на всякий случай развернувшись к проходу левой бронированной рукой. Даже если ржавые твари попрут с новой силой, я успею среагировать.
Нет, всё-таки самоуверенность — большой грех.
Мне удалось избавиться примерно от половины кубов-тушек, когда из зала вылетели не жуки — десяток цепей с острыми крючьями на конце. Почти все промазали, но хватило и двух, которые впились мне в левую ногу и резко потащили к себе. Я взвыл, потерял равновесие, и выронил молот, пока из темноты летели новые и новые крючья, что целились мне в живот, под рёбра, в глаза! Если бы не вовремя запахнутый василисковый плащ, меня бы разодрали на куски прямо так, не доезжая до зала. Но ситуация всё равно оставалась критической.
Ржавая орда капитально сменила тактику. Вместо роя доставучей летающей мелочи передо мной высился единый столб от пола до потолка, размером с исполинский баобаб, из которого тут и там торчали «ветви», увенчанные цепями с крючьями, шипами, зазубренными пилами, кривыми клинками и прочей прелестью. Внезапно пришло осознание: оно всегда было единой массой, и оно хотело расти, прирастать новой массой. А я его части этой массы бессовестно лишил.
Прежде чем меня успели подтащить ещё ближе и превратить в фарш, я рванулся в сторону, буквально сдирая себя с крючка, перекатился и скрылся за ближайшей колонной. С прошлого визита я кое-что выяснил об этой дряни: несмотря на всё могущество и жизнь в почти абсолютном мраке, ориентировалось она на какой-то аналог зрения. У всех форм, «гусениц» и «жуков» были глаза, и глаза рабочие. А теперь эти глаза повсюду торчали на колонне с крючьями, пытаясь за мной следить.
Из-за колонны я сбежал под «Вуалью», как раз в тот момент, когда ржавое древо обрушило туда весь свой арсенал. У меня появилась возможность изучить врага получше — и спустя минуту я обнаружил несколько странных наростов с обратной стороны «баобаба». От них расходилась ветвистая структура, напоминающая то ли провода, то ли вены, оплетающая всю конструкцию. Ничего подобного у формы роя не наблюдалось, но ведь рою не надо было поддерживать эдакую махину?
Райнигун прогремел дважды, после чего я тут же отпрыгнул за другую колонну, возвращая «Вуаль» на место. Скрежет и скрип стали совершенно невыносимы, и, если бы не повышенная выносливость, из моих ушей наверняка бы полилась кровь. Ржавый исполин бушевал, раскидывая во все стороны шипы, крючья и просто осколки металла, в тщетных попытках меня достать. Его структура явно оказалась нарушена, но эта тварь училась, и начала прикрывать наросты поверх защитным слоем. Теперь чтобы попасть в них нужно было потратить на одну пулю больше — или отогнуть щиток и стрелять в упор.
Признаться, я порядком устал и вовсе не мечтал продолжать этот внезапный ивент с «боссом». Впереди меня ждала темница, естественно не очищенная, и там мне с высочайшей вероятностью тоже попытаются навешать. Но сдохнуть в бою с ожившей горой ржавого мусора мне просто не позволяла уязвлённая гордость — тоже грех, но куда деваться?
Оно решило прикрыться бронёй? В эту игру могут играть двое.
Я вколол себе сыворотку каменной кожи и спустя пару секунд ощутил, как моё тело твердеет, но не теряет гибкость. Убедившись, что руки-ноги действуют, я вышел из-за колонны, больше не пытаясь спрятаться, и попёр прямо на «баобаб», не обращая никакого внимания на лихорадочные попытки меня поцарапать.
— Лучше бы ты оставался в виде насекомых, — мой голос звучал как настоящий рок-н-ролл.
Спустя полчаса всё было кончено. Действие сыворотки вышло спустя двенадцать минут, как и обещала Терра, но к тому моменту враг был почти повержен и прекратил сопротивление. Хотел бы я сказать, что расправился со ржавым чудовищем раз и навсегда, но нет — мне всего лишь удалось заставить его развалиться на тонны металлолома и затихнуть. Чтобы выбросить весь этот мусор в провал мне бы потребовалось пара дней, а в запасе была лишь пара часов.
Я понимаю, что Жнец выполнял важную функцию и как минимум один раз мне здорово помог, но всё-таки — чтоб ему провалиться пропадом до самого донышка преисподней.
— Новое зеркало, — буркнул я, слегка дрожащей рукой доставая амулет. — Целое.
Стрелка несколько раз задумчиво повернулась туда-сюда, пока не застыла, указывая прямиком на таинственные ворота из чёрного железа. Что же, хоть какое-то везение, ведь я и так собирался их открывать. Варианты есть, и даже есть какое-то время — что-то подсказывало, что поверженная ржавая орда не попытается ударить мне в спину как минимум до завтра.
С ног до головы измазанный в крови, грязи и ржавчине, да ещё и мокрый насквозь, я неспешно подошёл к воротам и криво улыбнулся, вспомнив прочитанную в детстве сказку. Как там было?
— Сим-сим, откройся.
Глава шестнадцатая
Если бы таинственные ворота в самом деле открылись от моего «сим-сима», я бы даже не слишком удивился, но нет, никакой реакции не последовало. Ещё минут пять я провёл, для проформы толкая массивные
