во Дворце миражей, где на полу лежало одинокое тело Ши.
Языки пламени освещали лица Хуан То и Юэ Шэнь, и я заметил, как на них сменялись эмоции.
– Как ты понял, что здесь что-то случится? – спросил я Хуан То.
– Мы упустили одну очень важную вещь, ваше величество. Вы еще помните те три лекарственные травы?
– Помню. Трава фей, огненная луна и лунная паутинка.
– Эти травы можно найти лишь на Горе божеств и в Снежной крепости, откуда простому лекарю из мира людей знать, что они помогают восстанавливать духовную силу?
– Тогда тот лекарь…
– Именно, он был чьей-то маскировкой.
– Вам лучше сходить расспросить Чао Я о том, где она сегодня была, – медленно произнесла Юэ Шэнь.
Следующим вечером, после того как И Чжао похоронили, все собрались в главном зале гостиницы. Задерживалась лишь Хуа Сяо, и Шан Ле велел слуге выносить еду.
Стол был накрыт великолепно, но никому в горло не лез и кусок – после стольких смертей подряд аппетит всех покинул. К тому моменту, когда слуга уже закончил накрывать стол, Хуа Сяо все еще не появилась. Тогда Шан Ле отослал его, а мы продолжили ждать.
Когда было уже решено, что с ней что-то случилось, она все-таки появилась. Одета Хуа Сяо была небрежно, без следа косметики на лице и выглядела очень бледной.
Я, последовав примеру Шан Ле, не стал задавать вопросов, и все приступили к ужину.
Прошло совсем немного времени с начала трапезы, когда я заметил, что выражение на лице Юэ Шэнь стало ужасно серьезным – таким, каким прежде я его никогда не видел. В руке ее появился Лунный свет, и, повернувшись, она кинулась вперед. Дверь в коридор распахнулась, и там оказался сын владельца постоялого двора. Мальчик стоял, прижавшись к столбу, а лицо его было полно испуга, широко распахнутые глазки смотрели в сторону Бамбукового флигеля. Бесконечный ужас во взгляде ребенка поразил каждого из нас.
Юэ Шэнь моментально ринулась в сторону наших покоев, и ее длинная мантия захлопала на ветру.
Я почувствовал, что это Феникс показал себя, и, переживая, бросился вслед за Юэ Шэнь. Однако уже в следующее мгновение мой живот пронзила острая боль, перед глазами все поплыло, и у меня начались галлюцинации. Обернувшись, я увидел, что, как и я, все лежали на полу. Очевидно, наша пища была отравлена.
Лишь Хуан То и Чао Я все еще стояли на черном ветру, что вздымал их мантии. Перед тем как окончательно потерять сознание, я увидел, как Хуан То, окруженный своим защитным барьером, двинулся в атаку на Чао Я, которая уже призвала свой Беззвучный цинь. Из его черных струн начали вылетать сотни белых светящихся бабочек – смертельная магия, которой Чао Я научилась у Де Чэ. Я не знал, кому из них суждено победить в этой битве на смерть, с моих губ сорвался крик, и, обессиленный, я резко провалился в непроглядную бездну тьмы.
Когда я пришел в себя, то обнаружил себя по-прежнему в большом зале. Все вокруг тоже начинали потихоньку просыпаться, и Хуан То как раз заботился о них. К моему удивлению, Чао Я находилась рядом с ним же, а уже возвратившаяся Юэ Шэнь молча стояла в углу комнаты.
Я уже собрался подойти к Хуан То и узнать, что же случилось, но взглядом он дал понять: мне не следовало ничего говорить. Наблюдая за его лицом, я пришел к выводу, что с каждым разом события становились все более непредсказуемыми.
Ко мне подошла Юэ Шэнь и присела рядом:
– Простите, ваше величество, я не смогла вас защитить.
– Главное – ты в порядке, Юэ Шэнь. Ты догнала того человека?
– Нет, чем дальше я становилась, тем слабее чувствовалась магия смерти. Тогда я поняла, что меня провели, и вернулась обратно, где и обнаружила вас уже без сознания.
На следующие несколько дней нас накрыл сильный снегопад, на постоялом дворе царила атмосфера подавленности после стольких смертей. Ночами я даже слышал в небе едва заметные голоса почивших. Отчаяние, страх, судьба, предательство, смерть, теплота, кровь, цветы вишни – все они, смешиваясь с тяжелыми хлопьями снега, обрушивались вниз, укрывая собой черную землю.
Я успел устать от гнетущего ощущения, которое оставляла после себя чужая гибель. Оно было вязким, словно ночная мгла, душило страхом. И все же покидать стены гостиницы смерть не собиралась. На этот раз она забрала Пянь Фэна.
Это случилось в полдень, когда лучи солнца аккуратно проглядывали меж качающихся бамбуковых листьев. Хуан То был со мной в комнате, и мы услышали крик Пянь Фэна. Мы тут же ринулись к нему и, оказавшись у двери в его комнату, встретили там Хуа Сяо. Она только подбежала из северных покоев и дышала прерывисто.
– Только что я… кажется, слышала… – выдавила она.
А затем замолчала, потому что заметила, каким хмурым выглядел Хуан То, и мое выражение в тот момент вряд ли отличалось от его. Мы толкнули дверь в комнату Пянь Фэна, но та не поддалась. Она оказалась заперта изнутри.
Хуан То посмотрел на меня:
– Убийца, должно быть, все еще внутри.
Я заметил, как Хуа Сяо испуганно отступила подальше.
– Держись позади, – обратился я к ней.
Тогда Хуан То создал вокруг нас двоих защитный барьер, и мы выломали дверь. Однако за этим не последовало никакой реакции. Я был готов к любой атаке, но внутри было тихо, словно в огромном гробу. На самом деле комната действительно от него не отличалась. Пянь Фэн лежал на полу с застывшим выражением испуга на лице, таким же, как когда-то у И Чжао.
Из-за того, что комната находилась в самом углу, окон в ней не было, дверь являлась единственным выходом. Значит, убийца все еще находился с нами.
– Нужно позвать других, ваше величество, – неожиданно произнес Хуан То, а затем обернулся к Хуа Сяо. – Оставайся здесь. Следи, чтобы убийца не сбежал.
С этими словами он вытянул меня из комнаты. Я хотел было сказать, что нельзя оставлять Хуа Сяо одну, однако, вытаскивая меня из комнаты, Хуан То сделал странное движение рукой. Поняв, что он что-то задумал, я последовал за ним. Когда мы свернули в коридор, он резко остановился и велел мне тихо наблюдать.
Со своего места я видел лишь верхнюю часть ее тела, низ скрывали перила веранды. Тем не менее легко было разглядеть, как она прошла вперед, отворила дверь и улыбнулась таинственной улыбкой. Никто оттуда так и не появился, но Хуа Сяо обернулась на конец прохода,
