в меню. А уж выпили — в два раза больше, чем съели. Косса поворчал для приличия, но было видно, что старый разбойник ужасно доволен.
За едой они обсудили последние корабельные новости, перемыли косточки известным капитанам, поругали цвергский торговый флот, выпили за здравие Галеота. Крысы исполнили хором «Из-за облака по небу» и «Ты не вейся, дирижабль». Косса, хорошо поставленным басом, спел «Арию скупого цверга». Хомяки — «И снятся нам не облака на небе». Стелла неожиданно для всех прогорланила фривольную «Ой, полны мои трюмы», сорвав бурные аплодисменты. А Войд после долгих уговоров фальшиво заголосил «Выйду я на камбуз с умурмуруем», сбился и вместо песни рассказал анекдот. Следом целый ворох баек вспомнили крысы…
Уже под утро хозяин «Бабушки Ойго» попросил команду Галеота заканчивать веселье. Оценив состояние гуляк, умница-ресторатор запряг смирную кобылку в телегу, погрузил всю компанию и отвез к причальной башни.
— Лифт! — Капитан с торжественным видом поднял руку. — Кто последний зайдет, тот сухопутная улитка!
Кабину лифта взяли штурмом, по пути снеся сонного цверга, вышедшего узнать, что за шум в такую рань. Последним оказался Войд. Капитан картинно обиделся на публику, заломив руки и всхлипывая носом. Но тут же был утешен командой. И даже получил поцелуй от Стеллы, ошалевшей от собственной смелости. Впрочем, этого почти никто не заметил.
Пока лифт неспешно полз к вершине башни, Коссе вдруг срочно захотелось спеть с хомяками хором. Что они и проделали. Кто же знал, что в шахте лифта удивительная акустика? «Ой, ветер, ветер» в исполнении баса и трех фальцетов слышало не менее двух кварталов вокруг башни.
Когда загулявшая компания ввалилась на клипер, Галеот недовольно скрипнул снастями. И пару раз качнулся из стороны в сторону, слегка поваляв экипаж по палубе.
— Зануда, — буркнул Войд, поднимаясь на ноги, — всё, господа, расходимся спать. Доброй ночи. Или утра. Буду рад увидеть всех на обеде.
И капитан, меняя галсы на каждом шагу, двинулся к себе в каюту.
— Пойдем, — Косса дернул Стеллу за рукав, — я покажу, как надо правильно заканчивать праздники.
— А он? — Девушка показала на Войда.
— Пусть дрыхнет, ему будет неинтересно.
Вместе с ними на камбуз увязались Чунка, боцман Смоо и парусный мастер Ойвек. И если хомяк пошел просто за компанию, то крысы явно знали, что их ждет, и довольно переглядывались. Кок не стал их гнать.
— Для начала я вас взбодрю, — заявил Косса, ставя на плиту кофейник.
И принялся доставать из шкафчика коробочки, баночки и бутылочки.
— Лучшее питьё после хорошей гулянки — кофе по-рассветному. Рецепт был украден из одного монастыря, где любили сидеть ночи напролёт над книгами. Главный его секрет — он должен быть очень крепкий и очень пряный. Чем крепче и больше специй — тем лучше.
Косса положил пять громадных ложек кофе, перемешал и принялся досыпать специи из склянок. Стелле показалось, что делает он это не по рецепту, а как придется. По принципу — чем больше, тем лучше, не важно чего именно.
По камбузу поплыл запах. Наверное, точно такой бывает в лавке пряностей, где устроили полный разгром.
— Готово! — Косса налил кофе в маленькие чашечки для себя и девушки и в наперстки для крыс и хомяка.
— А сахар? — Пискнул Чунка.
— Не полагается, — кок сурово посмотрел на нарушителя рецепта, — испортишь весь вкус.
Стелла сделала маленький глоток и чуть не поперхнулась. Специи? Похоже Косса насыпал туда сплошной перец.
— А теперь главное блюдо, — хозяин камбуза достал толстую колоду карт, — крысиный джанг.
Смоо и Ойвек довольно осклабились.
— Я не умею, — разочарованно протянула Стелла и сделала еще глоток из чашки. В этот раз чувствовался не перец, а корица. Мешок корицы, на который нерадивый поваренок капнул кофе.
— Научим! — Закивали крысы. — Там все просто! Вот смотри, у тебя на руках семь карт. Можно трижды сбрасывать лишние карты и брать новые. Цель игры — собрать «хвост». Если одной масти — это «большой хвост». Если он начинается со старшей карты — «длинный хвост». А если одной масти и со старшей…
— То большой и длинный?
— Нет, «лысый».
Игра неожиданно захватила девушку. Так, что она даже не заметила, как выпила свой кофе. А Косса, посмеиваясь, подливал ей еще…
Для интереса крысы предложили играть на порции сладкого. Через два часа оказалось, что Чунка должен три, Смоо четыре, Ойвек семь. Косса остался при своих. А весь выигрыш получила Стелла.
— Новичкам всегда везёт, — Смоо с разочарованием бросил на стол карты.
Ойвек растерянно заглянул в бумажку с записями, почесал в затылке и осушил наперсток с остывшим кофе.
— Может еще партию? — Спросил Чунка, не потерявший надежду отыграться.
— Всё, хватит, — Косса сгреб со стола карты, — пора расходиться. Утро уже, а мне еще обед готовить.
Крысы с хомяком спрыгнули со стульев на пол и исчезли за дверью.
— Как себя чувствуешь? — Кок с хитринкой посмотрел на девушку.
Стелла на секунду задумалась. Во всем теле звенела необыкновенная легкость, а удивительно свежая голова после бессонной ночи была готова хоть сейчас рассчитать курс на край мира.
— Это кофе, да?
— Кофе и карты, девочка. Рассветный кофе и карты в хорошей компании. Главное не злоупотреблять этим средством. И сегодня вечером вовремя ложись спать.
Девушка кивнула: рецепт может и действенный, но еще раз попробовать это ужасное пойло? Ни за что! Она чмокнула Коссу в морщинистую щеку, взяла из корзинки овсяную печеньку и пошла на палубу.
Раннее утро, вырядившись в солнечную погоду, бродило по кораблю. Жмурясь от яркого света, Стелла поднялась на полубак. Радуясь первому запаху весны, постояла на носу, не думая ни о чем. Съела половину печеньки, а другую половину отдала большой белой птице, неожиданно приземлившийся на фальшборт. Белая странница проглотила угощение и внимательно посмотрела на девушку большим черным глазом, громко курлыкнула и прыгнула за борт, оставив Стеллу смотреть, как она громко хлопая крыльями, набирает высоту, и солнце играет ярким серебром на чистых, как снег, перьях.
Войд просыпаться после бурной ночи пока не собирался. Стелла собрала живчиков — крыс, проснувшихся первыми и вылезших на палубу подышать воздухом, и принялась за приготовления к дальнему походу.
К полудню из каюты появился заспанный капитан и, встав у борта, лениво наблюдал, как на пристани Стелла с командой принимает у суетящихся цвергов заказанную провизию.
— Хорошо, да?
Незаметно подошедший Косса похлопал Зимородка по плечу.
— Угу.
— Ничего не замечаешь?
— Цверги опять дурить пытаются?
— Весна почти наступила.
— А-а-а… — Войд пожал плечами.
— А теперь посмотри на Стеллу.
— Что с ней?
— Не замечаешь, что девочка похудела?
— Да, кажется…
— Кажется, — передразнил Косса, — Она как заведённая с крысами в барабане бегает. Да на ней вся одежда висит! И это зимняя! А что будет, когда тепло станет?
Войд в недоумении почесал себя за нос.
— А что делать?
— Нет, тебе точно вредно устраивать пирушки. Ты себе последние мозги вытрясешь. Дай ей денег из кассы. И отправь по магазинам.
— Точно!
— Нет, одну её нельзя отпускать. Я сам с ней схожу.
Войд с искрой непонятно откуда взявшейся ревности посмотрел на Коссу.
— Она город не знает. А я здесь не первый раз, — пояснил кок и толкнул капитана в бок, — и тянуть тут нечего. Давай деньги, мы прямо сейчас пойдем. А ты погрузкой командовать будешь.
Войд тяжело вздохнул и пошел грабить судовую кассу.
Глава 2
Петрушка и песочница
— Держи, — Войд бросил Коссе мешочек с монетами.
Кок взвесил его на руке, заглянул внутрь и недобро хмыкнул.
— Издеваешься? Или твоему старпому в обносках прикажешь ходить?
— Шучу. Это для меня — купите в городе мне пару вещей, — и Зимородок протянул листок со списком, — а это Стелле.
Второй мешочек, толстый брат первого, прыгнул к Коссе.
— Вот теперь дело. Пойду, дело предстоит долгое.
Капитан спрятал улыбку.
— Удачи тебе.
Мужчины спустились по сходням на пристань, где поднимался нешуточный скандал. Цверги пытались всучить Стелле три ящика петрушки, а старпом отказывалась, резонно замечая, что не просила петрушки вовсе, тем более такой вялой. Вот пучек, она бы взяла.
— Пучок? — Кипятился коротышка. — Да такой петрушки не едят даже подгорные владыки!
— Вот! — Подключился к спору Войд. — Именно! Не едят, потому что
