кулак.
— Есть идеи, кем были эти трусливые ублюдки? — спросил Тарген.
— Нет, но мы выясним, кто они, черт возьми, такие, — процедил Аркантус сквозь стиснутые зубы. — И сделаем так, чтобы они сожалели об этом решении до конца своих коротких жизней.
ДЕСЯТЬ
Что-то коснулось щеки Саманты. Слабое ощущение не исчезало, вытаскивая ее из похожего на бездну сна без сновидений и возвращая в сознание. Ее брови нахмурились, нежное прикосновение переместилось на них, снимая напряжение. Что-то еще погладило ее ногу, двигаясь от лодыжки к колену и обратно.
— Саманта? — знакомый голос ласково произнес ее имя и помог ей проснуться.
Ее веки затрепетали, открываясь. Она смотрела на потолок, подсвеченный красным светом. Синие линии пересекали его замысловатыми угловатыми узорами, никогда не изгибаясь, поскольку они исчезали и непрерывно повторялись. Это было странно успокаивающее зрелище, но оно не уменьшало ее замешательства.
Где я?
Нежное прикосновение переместилось обратно на ее щеку, затем вниз к линии подбородка. Теперь, когда она проснулась, это испугало ее, она вздрогнула и повернула голову.
У Саманты перехватило дыхание, ее глаза расширились.
Она лежала на огромной кровати с темно-красным постельным бельем, а Алкорин полулежал рядом с ней. Он лежал поверх одеяла, точно так же, как и она, на боку, опершись на локоть. К счастью, она была полностью одета, а на Алкорине была только черная набедренная повязка.
Это был первый раз, когда она увидела его без мантии вживую, во время их визуального разговора его голографическое изображение заканчивалось чуть ниже груди. Несколько мгновений она не могла отвести взгляд от упругих мышц живота, груди и плеч… или плеча, так как правое было прикрыто самой верхней частью бронированного протеза, что каким-то образом делало его еще более привлекательным. Ее глаза следовали за линиями кхал, пока не остановились на его губах.
Он улыбнулся, и это была не сексуальная, обольстительная улыбка, которой она так жаждала, хотя и не думала, что какая-то из его улыбок могла быть не сексуальной, а улыбка облегчения.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Где я?
Алкорин повернул голову, чтобы обвести взглядом потолок и стены, прежде чем снова встретиться с ней глазами.
— В моей спальне.
— Твоей…
Его спальня.
Саманта огляделась. Стены были черными, с теми же постоянно меняющимися узорами, что и на потолке, хотя они были ограничены панелями меньшего размера между конусами мягкого белого света. Темные атласные ткани висели на стенах через равные промежутки, слабо мерцая в неуловимо меняющемся свете. Если бы она соответствовала человеческим стандартам, эта кровать считалась бы… ну, королевской, или, может быть, императорской. Она была огромной.
И удобной.
Почему она была здесь? Как она попала…
Атака. Она вспомнила инопланетян, которые допрашивали ее, вспомнила, как Алкорин пришел спасти ее, вспомнила стрельбу. Она вспомнила, как рушился потолок…
Саманта подняла руку и коснулась макушки. Шишки не было, несмотря на корку засохшей крови в волосах, и только одно место было немного болезненным. Она чувствовала себя совершенно нормально, что было удивительно, учитывая полученную рану на голове, достаточно серьезную, чтобы потерять сознание. Этого было более чем достаточно, чтобы вызвать сотрясение мозга.
Алкорин провел кончиками пальцев по тыльной стороне ее ладони.
— Мы вылечили тебя в медпункте. К счастью, твоя травма оказалась несерьезной, так что это не заняло много времени.
— Что случилось? — спросила она, опуская руку. — Кто они были? Почему они искали тебя?
Его хвост, поглаживающий ее ногу, обвился вокруг икры. Улыбка растянулась, превратившись в нежную ухмылку.
— Некоторые существа решили использовать тебя в качестве приманки, чтобы выманить меня, и я не знаю, для кого. Но мы работаем над тем, чтобы все выяснить.
— Но… почему? Ты… ты… проверяющий документы, не так ли? Что ты мог сделать, чтобы они стреляли в тебя?
Улыбка Аркантуса снова изменилась, став откровенно развязной.
— Ну… Знаешь, ты расплывчато отвечала на некоторые мои вопросы. Возможно, я тоже был несколько расплывчат, объясняя, чем занимаюсь. И… кто я такой.
Беспокойство расцвело в Саманте, быстро усиливаясь и распространяясь. Она попятилась от него.
Нет. Только не снова. Пожалуйста, нет, только не он.
Он оперся рукой о кровать, приподнялся и обвил другой рукой ее талию. Ее попытка сопротивляться была тщетной, он притянул Сэм ближе и расположился над ней, заключив в объятия. Его темные волосы упали шелковой завесой вокруг лица, их кончики щекотали ей щеки.
Намереваясь оттолкнуть его, Саманта прижала ладони к его груди, его теплой, твердой, манящей груди. Что-то маленькое и твердое прижалось к ее руке. Пирсинг в соске.
Ее воля к сопротивлению внезапно угасла.
Все еще сохраняя озорное выражение лица, Алкорин посмотрел ей в глаза.
— Просто послушай, Саманта. Позволь мне высказаться. Я обещаю, что все не так плохо, как может показаться. Или, по крайней мере, я думаю, что все не так плохо.
Саманта судорожно сглотнула. Несмотря на беспокойство, несмотря на то, что он поймал ее в ловушку своим телом, она… доверяла ему. Она не знала, что делать. Была ли она обречена повторять одни и те же ошибки снова и снова? Была ли она обречена страдать просто потому, что плохо разбиралась в мужчинах?
Но он не сделал ничего, что могло бы причинить мне боль.
Алкорин был ее спасательным кругом с тех пор, как они встретились, ее защитником, ее… другом.
— Скажи мне правду, — попросила она, заставляя себя выдержать его взгляд.
Его губы приоткрылись, и на мгновение выскользнул язык. В его глазах был голод, а тело, казалось, пылало. Отметины на его коже засветились немного ярче.
— Алкорин — один из нескольких псевдонимов, которые я использую, чтобы скрыть свою личность, — сказал он. — Мое имя — мое настоящее имя — Аркантус.
Брови Саманты опустились, она нахмурилась. Он солгал о своем имени? Внезапно возникло ощущение, что сама основа их отношений находятся под угрозой разрушения. Она вспомнила, как впервые села в его ховеркар — Драккал назвал его
