– Услугами этих тунеядцев никогда не пользовался. Мне нужна была машина, чтобы оперативно промчаться по селам, а без личного шофера, в глазах обывателей, командир – не командир.
Стараясь не удаляться в сторону, Бирюков вновь повернул разговор ближе к делу:
– Когда уходили в Дом офицеров заказывать бланки, Копалкин не интересовался у вас, сколько времени там пробудете?
– Мы вместе с ним туда зашли. Директор печатного предприятия заявил, что часа через полтора заказ будет готов. Федя пробурчал: «Пойду погуляю, товарищ командир». – «Может, на заправку съездишь?» – спросил я. Федя в ответ: «У нас бензина почти полный бак». – «Тогда гуляй, только не загуливайся». Вот, считайте, дословный диалог.
– Вы уверены, что от Дома офицеров Копалкин на машине никуда не ездил?
Шилов пожал плечами:
– Такой уверенности нет. Мог и подлевачить. Я не запрещал ему калымить на пассажирах.
– Как он к деньгам относится?
– Чисто по-российски: «Денег нет».
– А иметь их хочется?
– И какой русский не любит быстрой езды!.. – с пафосом проговорил Шилов и усмехнулся: – Красиво жить хотят все, но труд упорный для многих тошен. Поэтому сидят лоботрясы и ждут, когда в сеть попадется золотая рыбка. Копалкин – не исключение из этого рода.
– Какая-нибудь мечта у него есть?
– Самая хрустальная – заиметь собственную иномарку.
– Каким образом он намерен ее осуществить?
– Этого в разговоре с «адъютантом» я не уразумел. Федя – говорун из породы некоторых телеведущих, которые, начиная фразу, никогда не знают, чем ее закончат, а закончив, сами не могут понять, что же такое они ляпнули.
– Что еще о Копалкине можете сказать?
– Сказал все, что знаю. Толочь воду в ступе не хочу.
– А о себе ничего не добавите?
Шилов опустил голову:
– Нет смысла лепетать пустое в оправдание. Когда почка отвалилась, пить «Боржоми» уже поздно…
Бирюков вызвал сидевшего в приемной конвойного. Отправив с ним Шилова в изолятор временного содержания, попросил привести оттуда задержанного Копалкина.
Глава XVIII
В прокурорский кабинет Федор Копалкин вошел мрачнее тучи. Пухлое лицо с узкими щелками глаз было таким заспанным, как будто «адъютант» толком еще не проснулся. Грузно опустившись на предложенный стул, он даже не взглянул на присутствующих, словно они ничуть его не интересовали, и уставился взглядом в пол.
– Итак, лейтенант, – начал Бирюков, – как прикажете к вам обращаться: господин или товарищ?..
– Как хотите, так и зовите, – буркнул Копалкин. Помолчав, добавил: – Я вообще-то гражданин России.
– Понятно. Скажите, гражданин, какое имеете военное образование?
– Никакого не имею.
– А общее?..
– Восемь классов средней школы.
– Не маловато для офицерского звания?
– Чо маловато… Моя мать всю жизнь проработала в НИИ техничкой, а числилась младшим научным сотрудником.
– Значит, и вы только числитесь лейтенантом?
– Ну. Шоферю у полковника.
– Как с ним познакомились?
Копалкин сжато пересказал рассказанное Шиловым, как тот покупал в Барнауле автомашину.
– За что вас из ОМОНа уволили? – спросил Бирюков.
– С начальством не поладил.
– А точнее?..
– Чо точнее… Ну, в общем… За пьянку выгнали.
– Теперь не пьете?
– Теперь не пью. Закодировался.
– По своей воле?
– Ну. Полковник алкашей не терпит. Пристращал.
– Когда последний раз выпивали?
– В апреле.
– Где и с кем пили?
– В Новосибирске, с другом.
– С Глебом Вараксиным? – наугад спросил Антон.
Копалкин медленно поднял коротко стриженную голову. Узкие щелки глаз вроде бы недоуменно расширились:
– При чем тут Глеб Вараксин…
– Спрашиваю, с ним пили?
– Чо, без него не с кем выпить, что ли?..
– Не выкручивайтесь. Это бесполезно. Говорите: да или нет?
– Допустим, нет. И чо?..
– Лжете.
Словно обидевшись, Копалкин набычился:
– Пусть будет по-вашему. С Глебом выпил.
– Где?
– У него на квартире.
– Сколько выпили?
– Я немного. Боялся, полковник выгонит. А Вараксин наглотался до слез.
– С чего он слезы лить начал?
– Глеб вообще меры в водке не знал, а тут разные жизненные неприятности из колеи его выбили.
– Какие?
– По пьяни, как меня, из ОМОНа выгнали. Потом из шоферов помели.
– О чем еще с ним говорили?
– Малость о прошлой службе поболтали…
С большим трудом, задавая вопрос за вопросом, Бирюкову все-таки удалось узнать, что Копалкин познакомился с Вараксиным на действительной службе в Приднестровье, в городе Бендеры. Два года служили в одном взводе и спали на соседних койках. Там вместе решили, что после увольнения в запас надо пристраиваться в ОМОН, где по тем временам платили хорошо. Так оба и сделали: Вараксин устроился в Новосибирске, а Копалкин – в Барнауле. Осенью прошлого года случайно встретились в Чечне. Встречу «обмыли» крепко.
– Настолько, что даже автоматы перепутали? – спросил Бирюков.
– Ну, – помешкав, ответил Копалкин.
– Какая неисправность была у вашего автомата?
– Никакой не было.
– А если подумать?..
– Чо зря голову напрягать… Я не дурак, чтобы ехать на войну с неисправным оружием… – Копалкин вздохнул. – Может, Глеб после чо-нибудь искурочил. Он вообще-то и на действительной службе обращался с «Калашниковым», как с железякой. Греческие орехи, бывало, прикладом колол.
– Где вы взяли «макаровский» пистолет? – внезапно задал вопрос Антон.
– У полковника.
– Не надо, Федор…
– Чо не надо?! – вскинулся Копалкин. – Вчера же сам полковник при вас сказал, что «Макаров» не мой, а его.
– Правильно. Вчера он сказал так, а сегодня передумал чужую вину за незаконное хранение огнестрельного оружия брать на себя. Говорит, не знал, что адъютант таскает в кармане пистолет. Кто из вас лжет?
