тебе. Ровно, как и ты ко мне…
— Я никогда не говорил… — вскипел визитер.
— Вот именно, Родерик, ты никогда ничего не говорил. А, быть может, следовало… Хотя нет, конечно, ты все делал правильно.
— Что именно? — смутился он.
— Ты был собой!
Он долго смотрел на нее, сжимая в руке букет. Наконец, он выронил цветы и вышел из палаты. С прошлым было покончено. Будущее уже стояло за дверью, держа в руках плоскую коробку с пиццей.
— Кто-то важный? — напрягся Эдди, стараясь оставаться в приподнятом настроении.
— С чем она? — Анна потерла ладони, вдыхая аромат выпечки.
— С тунцом, — довольно заявил Финчер.
Им не было нужды объясняться. Они настолько чувствовали друг друга, что слова порою казались чем-то лишним, не имеющим большого значения.
Когда последний слайс пиццы покинул коробку, на колени Уокер лег ноутбук. Не произнося ни слова, Анна смотрела на серебристый корпус.
— Я не уверена, что смогу вновь работать над романом…
— Ты должна его дописать, — твердо заявил Финчер.
— Но Эдди, после всего, что там произошло… Я не смогу его читать!
— Я не прошу тебя его читать. Я вычитаю сам. Просто прошу тебя его дописать!
Анна снова работала, изливая в «облачные» хранилища вязкие воспоминания той кошмарной ночи. Они засасывали ее, словно Ретвудские болота, словно быстрый водоворот, сотканный из крови, криков и смертоносного тумана.
Начав, Анна Уокер уже не могла остановиться. Она работала до самой выписки. И даже после…
Она набирала текст на телефоне, ожидая городской автобус. В час пик это самый быстрый вид транспорта мегаполиса. Запах дождливых улиц заставил Анну оторваться от экрана и обнять Эдди. Ноябрь в Лондоне сер, холоден и дождлив. Однако, именно ноябрь добавляет в окна домов дополнительную порцию тепла и уюта. Только ему под силу прогнать с улиц толпы столичных жителей и туристов. Как же она любила Лондон. Эдди любил Дублин — место, где вырос, где остались все самые близкие. Хотя, после встречи с Анной, родная Ирландия неумолимо теряла для него прежнюю привлекательность.
Они ступили в красный двухэтажный ситибас и заняли два пустующих места. За окном быстро стемнело и снова начался дождь. Эдди задумался, наблюдая за огнями большого города. Анна писала последнюю главу. Окончание, пожалуй, самое важное. Оно должно быть емкими и эмоционально сильными. Оно обязано нести в себе ответы на любой из вопросов, что возник в голове читателя. Ему суждено не только вызывать сильные эмоции, но так же убеждать, а иногда и переубеждать. Идеальной концовкой считаются такие мысли, которым предстоит стать цитатами.
Взгляд Анны блуждал по синему плюшу кресел, по оранжевым хэндрейлам, чаще всего останавливаясь на мониторе, что транслирует съемку в реальном времени всех уголков салона. От камер в Лондоне не спрятаться ни скрыться. Они повсюду, неустанно следят за всеми и каждым. К этому надо привыкнуть: первое время кажется, что ты в реалити шоу, но в какой-то момент вовсе перестаешь их замечать.
Вот верхний ярус и пара человек на задних сидениях. Тот же второй этаж и съемка уснувшего чернокожего мужчины напротив смотрового окна. Нижний ярус и вот она старушка с продовольственной сумкой, пара подростков и мужчина с твердым кейсом в руках. Вот они с Эдди, и все повторяется снова. Пара человек наверху — их лица озаряются телефонами. Спящий чернокожий мужчина, старушка с цветастой сумкой на колесах, пара подростков делят наушники от телефона. Молодой человек с кейсом и бездвижно застывшая Анна в темно-зеленой ветровке, а вместо Эдди — скрестивший на груди руки и принявший очертание тела черный сгусток дыма. Три секунды и взору Уокер снова предстает верхний ярус.
Анна нерешительно повернула голову. Финчер дремал, прислонившись виском к запотевшему стеклу. Камерам каким-то образом удалось засечь того, кто теперь жил в Эдди. По спине мисс Уокер побежала дрожь, ее руки похолодели и лишились сил. Из пальцев выскользнул телефон и громко ударился о пол. Ее спутник вздрогнул и открыл глаза.
Глава 24
Происшествие в холле
Эдди потёр глаза, и поднял телефон.
— Ты чего? — вопросил он, заметив сильно побледневшее лицо спутницы.
Она молча рассматривала его. Хоть что-то должно было выдать потустороннее, что мгновение назад показал монитор. Но это был все тот же Эдди. Только с раскасневшимися глазами, и воспаленными от ветра щеками. Пристальный взгляд заставил его машинально поправить волосы. Он совершенно зря беспокоился — он привлекал Анну как бы устало не выглядел. В чем, видимо, и кроется вся сила любви.
Скулы Финчера напряглись. Он не понимал, что происходит с Уокер, и его это тревожило. Между ними просто не могло существовать чего-то такого, что Эдди не способен был понять. Его дыхание потяжелело, а ноздри раздулись. Он стиснул зубы и отвернулся в окно.
Анна осторожно коснулась его руки. Даже если в него кто-то и вселился, совершенно точно сам Эдди об этом даже не подозревал.
— Кажется, я вижу галлюцинации… — наконец, произнесла она.
— Буди меня в следующий раз, посмотрим вместе, — мигом откликнулся он.
— Договорились, — сглотнула Анна, понимая, что обещанию вряд ли суждено сбыться.
Шестью остановками позже Уокер снова шагала по каменным джунглям обожаемого ею многоквартирного массива. Она так скучала по этому современному убранству и ощущению дома. По запаху просторного холла, полного живых деревьев, стекла и подвесных светодиодных конструкций. Но когда мисс Уокер ступила на порог своей квартиры, ею овладело настоящее счастье. Ученые уверяют, что человек умеет определять свое жилище на ровне с животными — только по запаху. Нам не под силу разложить на составляющие тот сложный микс, которым пахнет место, где мы живем. Но мы способны воспринять «домашний аромат» сенсорами, что молниеносно пошлют в мозг сигнал — «ты дома!»
Здесь будет пахнуть тем, что мы едим, чем стираем, чем моемся, но больше всего остального здесь будет наших собственных феромонов. Въезжая в новое жилище, мы чувствуем чужой запах, который со временем перестаем замечать. Это вовсе не потому, что мы к нему привыкли. Это лишь потому, что мы заменили запах дома на свой.
— Мне здесь нравится, — осмотрелся Финчер. — Это безусловно твой дом. Холодный снаружи и такой уютный внутри. — Эдди наблюдал за суетой Анны. — И ты, кажется, очень скучала по нему.
— О, да! А ты? Ты не скучаешь по дому? — воодушевленно вопросила она.
— Я стараюсь не привыкать ни к домам, ни к людям, — Эдди плюхнулся на диван.
Анна уже не удивлялась, в этом был весь Финчер. Она вскинула брови и косо посмотрела на
