одном месте, поэтому само собой разумеется, что через него можно воздействовать на организм противника и ранить его. Одновременная работа на ментальном плане и на физическом. Понял?
Последнее слово было произнесено с нажимом, который намекал, что нужно обязательно понять. Другого не дано. Фрей кивнул, хотя он не был бы самим собой, если бы все равно не спросил:
– А допустим… листочек я им могу порезать?
Он предвкушал бурную реакцию наставника, но его ожидания не оправдались. Никс почему-то удовлетворенно кивнул.
– Вот это нормальный вопрос. Листочек можешь. Но затраты энергии будут настолько велики, что овчинка выделки не стоит. В данном случае никакие знания и возможности магии Жизни не применяются. Будешь резать просто голой магической силой, которая ограничена. Сильные магии могут и камень разрезать, но такими глупостями никто в здравом уме заниматься не станет.
– Ладно. Я понял. Магия Жизни более чем приспособлена для открытого столкновения.
– Именно. А то говоришь неизвестно что. Это боевое заклинание не такое сложное, как тебе может показаться, так что уже довольно скоро ты сможешь им овладеть.
Этот их разговор длился еще многие часы. И так каждый день все то время, что два пленника были вынуждены довольствоваться общением друг друга. Вынуждены в начале, в силу сложившихся обстоятельств. Но с каждый днем все больше получая от этого удовольствия.
Фрей постоянно узнавал что-то новое, но именно этот день ярко отложился у него в памяти. Когда он узнал, увидел своими глазами во всей ее красе настоящую магию и истинную картину, которая изменила мир магов в прошлом, что-то в нем переменилось. И это, на удивление, была не эйфория и радость от того, что он причастен к чему-то большему. Нет, это была тяжесть от той правды, которую он теперь носит. Он почувствовал несвойственную ему ответственность и возможность что-то исправить в этом мире. Чувство было новое и непонятное. Раньше он просто плыл по течению. Сейчас у него как будто появился шанс самому направить русло реки в нужную сторону. Эти мысли тяготили его. Но одновременно и давали сил не унывать. Он все так же оставался заключенным, но теперь был уверен, что сможет выбраться.
Конечно же, бывали моменты, когда Фрей уставал и закрывался в самом себе, чтобы прийти в норму. В такие дни он сидел у себя в кабинете в компании молчаливого образа Лисбет. Этот яркий солнечный силуэт грел его. Был напоминанием о другой жизни, о ждущей его свободе. И, возможно, о конкретном человеке.
Помимо новых заклинаний, новых подходов к работе с магией и просто жизненных уроков, в один из дней Никс рассказал о своей помощи, когда Фрей столкнулся с магистром Аберфортом. Оказывается, именно в тот момент, когда юноша всеми силами пытался выжить, он и обратился к заключенному в меч древнему магу. Не конкретно к нему, а к кому-нибудь. Фрей действительно вспомнил, что тогда у него были такие мысли. И этого, как ни странно, оказалось достаточно, чтобы скорлупа отчужденности вокруг Никса треснула и у него появилась возможность контакта с человеком, с внешним миром. Голубое свечение клинка, легкость парирования вражеских атак и неожиданное усыпление Белого магистра были как раз итогом помощи со стороны.
Обучение обучением, но столько лет сидеть в закрытой комнате становилось все более невыносимым. И вот наконец в один из дней, когда Фрей проснулся в четырех стенах, он услышал:
– А теперь, я думаю, пора бежать.
Глава 9
Глава 9. Свобода тела и души
Темнело с каждым днем все позже и позже. Несмотря на то, что на улице все еще стояли крепкие холода и маленький городок на границе империи был весь укутан снежным покрывалом, мысли людей уже были поглощены весной. Кто-то планировал продолжить ремонт своего дома, кто-то начинал готовиться к посадке урожая, а кто-то никак не мог дождаться первых прилетевших с юга птиц, чтобы сыграть свадьбу. Но все эти размышления были о будущем, которое только еще впереди. Сейчас же, в сумерках, под хлопьями небольшого снегопада, улицы городка были запружены спешащими людьми. Одни торопились добраться до уюта родного дома и теплого очага, другие же стремились занять свободное местечко в веселых и шумных тавернах.
Фрей не спешил. Он спокойно шел по улицам городка и с удовольствием разглядывал все, что происходило вокруг. Свежий морозных воздух опьянял. Все казалось новым, интересным, неизведанным. После стольких лет, проведенных в заключении, в маленькой комнате, окруженной четырьмя голыми каменными стенами, он успел позабыть, что за пределами его узилища продолжается обычная жизнь. И дело было даже не столько в окружающей среде, благо в своей фантазии Фрей мог себе позволить наслаждаться всеми возможными видами, как природы, так и города, сколько в снующих вокруг людях. Этого он был лишен. И этого пугало. За прошедшие годы он видел только двух человек, Никса и парнишку, который приносил еду. Собеседником же, собственно, был только наставник. Да и то львиная доля разговоров касалась обучения, но на это грех жаловаться. Еще было непривычно чувствовать себя безоружным. К сожалению, клинок Никса, который длительное время был верным спутником Фрея, приказал долго жить. Незадолго до того момента, как узник покинул свое каменное пристанище, катана рассыпалась на множество маленьких кусочков. Слишком долго находившийся внутри могучий дух древнего чародея стал так плотно с ним связан, что когда Никс его покинул, тот просто перестал существовать. Это было грустно для обоих его владельцев. Но ничего не поделаешь. Как вышло, так вышло. В итоге наставник облюбовал более удобное местечко – в голове своего ученика. Фрей пока не понимал, как к этому относиться. Наверное, должен был переживать, но за последнее время он так привык к постоянному присутствую Никса, что в целом для него ничего
