копье, отдыхала величественная воительница Афина Паллада. Они потягивали виноградное вино из бокалов, сделанных из горного хрусталя, и мирно беседовали. Внезапно Афродита прислушалась и с тревогой посмотрела вниз.
– Что там случилось? – спросила, повернувшись к ней, Афина. – Опять какие-нибудь разборки? Снова мой братец Марс затеял очередную резню?
– Нет, хуже, – отвечала ей Афродита. – Я слышу плач своей ученицы, прекрасной нимфы Эхо. Гера жестоко наказала ее, наложив обет молчания. Чтобы облегчить ее участь, я одарила нимфу своей любовью, но отверг ее надменный Нарцисс. Он отказался от даров великой богини!
Афродита внимательно посмотрела вниз. Потом раздраженно повернулась к Афине.
– Страдает от любви отверженная нимфа! Я накажу Нарцисса за его гордыню! – ее разгневанное лицо, покрылось ярким румянцем. Она выглядела еще прекраснее, чем прежде.
– Полюби же и ты Нарцисс, и пусть не ответит тебе взаимностью человек, которого ты полюбишь!
Величественным жестом она подозвала к себе пухленького мальчика с золотым луком за спиной. Тот подлетел к ней и завис на уровне ее глаз, трепеща своими крылышками.
– Стрелял в них? – строго спросила она его.
– Стрелял, стрелял, моя повелительница, – захныкал тот, – но та стрела, которую я запустил в Нарцисса, была тупа и сломалась об его черствую душу. Я же не знал, что он такой каменный, что даже мои стрелы его не берут, – промямлил кудрявый божок и громко заплакал.
– Ну ладно, ладно, – успокоила его Афродита. – Я накажу Нарцисса! Я знаю, – она с укором посмотрела на Амура, – ты любишь шутить, стреляя своими стрелами только в мужчин, и тогда они любят друг друга. Я не одобряю это. Но это тоже любовь. Наточи стрелу, натяни лук и выстрели в Нарцисса, когда посмотрит он на свое изображение. Лети! Не мешкай! Не принял он мой дар как величайшее счастье, пусть примет его как величайшую муку! – громко сказала прекрасная Афродита.
Затрепетав крыльями, Амур быстро, как птичка, полетел вниз и скоро скрылся с глаз в глубоком лесу.
– Не очень ли ты с ним круто? – недовольно заметила воительница Паллада, поправляя свой сияющий шлем.
– Ничего, пусть помучится! Никому не позволено отвергать дары богов!
– Я прошу тебя, отмени свой приказ! Я знаю Нарцисса, он прекрасный охотник и сложен как бог. Мы часто охотились с ним вместе в лесах Киферона.
– Он отверг дары богини! Он нарушил закон любви! Он должен быть наказан! – Афродита была непреклонна.
– Ну и черт с тобой! – Афина в сердцах бросила хрустальный бокал вниз.
– Никогда не можешь пойти навстречу, когда тебя просят! Любовь для тебя дороже дружбы!
Разгневанная богиня поднялась на ноги, запахнула плащ и взмыла в воздух. Вскоре она исчезла из виду. Афродита осталась одна сидеть на облаке. Ссоры между подругами бывали часто, и дамы не придали размолвке большого значения. Афродита знала, что Афина, хоть и обиделась, но непременно будет наблюдать за развитием событий из какого-нибудь укромного местечка. Было понятно, что эта история чрезвычайно заинтересовала обеих богинь, и они обязательно дождутся ее конца.
* * *
Ник с трудом огляделся вокруг. Все тот же лес шумел у него над головой, тот же ручей струился у его ног. Голова болела, все тело налилось тяжестью, каждое движение давалось с трудом. Он снова посмотрел на себя в воду.
«Как же я похудел, – отметил он. – Лицо осунулось, оно уже не такое розовое и свежее. Румянец куда-то пропал. Вместо него бледные щеки. Почему я здесь, почему не ухожу?»
С трудом он понял, что провел на этом месте уже несколько дней. Юноша снова вглядывался в любимые с детства черты своего лица.
«До чего же они красивы! Я не могу уйти потому, что очень люблю его. Кого? Кого?! – подумал он с трудом. – Ну, его, его – этого красивого человека в воде. Да это же я сам! Значит, я люблю самого себя? Да, я безумно люблю самого себя! Я должен быть каждую секунду рядом с собой, я должен смотреть на свое изображение».
Ник подумал, что мог бы поймать рыбу, плещущуюся рядом, и съесть. Но тогда по воде пойдет рябь и испортит его изображение. Оно исчезнет на несколько минут. Нет, этого делать нельзя! Он не может жить без него. Ник мог бы сделать несколько глотков прохладной воды и утолить свою безумную жажду. Но тогда его отражение исчезнет на несколько секунд, а он не может остаться без него.
Все забыл бедный Ник. Своего отца, могучего Кефиса, свою мать прекрасную нимфу Лавриону, отечество, друзей и учителей. В изумлении смотрит он на свое отражение в воде, и любовь все сильнее и сильнее овладевает им. Он хочет поцеловать свое отражение, обнять его, но целует только прозрачную воду ручья. Расходятся по зеркалу воды круги, и уходит от него его любовь. Понял Ник, что скоро умрет. Из последних сил подполз он к ручью взглянуть на свое изображение.
– Никто не страдал так жестоко, как я! – воскликнул он. – Разделяют нашу любовь не горы и моря, а лишь тонкая полоска воды. Не можем мы быть с тобою вместе! Выйди же, друг мой любезный, из ручья! Дай мне обнять тебя!
Затуманился у него разум.
– О горе мне, горе! – воскликнул он. – Полюбил я самого себя! Немного осталось мне жить. Не увижу я больше ни отца, ни своей любимой матери! Станут оплакивать меня мои лучшие друзья. В полном расцвете уйду я из жизни в темное царство Аида. Буду скитаться там, среди мрачных теней. Но не смерть страшит меня. Жду я смерти как избавления от невыносимых мук!
Слезы закапали у него из глаз и упали в воду. Вода заколебалась, и изображение пропало.
«Где ты? Где? Не уходи, любимый мой. Вернись, останься, дай мне еще полюбоваться на тебя!»
Успокоилась вода, и опять смотрит безумно Ник на свое изображение. Склонив голову, он почувствовал тонкий аромат цветов. Рядом с ним вырос белый красивый цветок, цветок смерти.
– Нарцисс, нарцисс! – зашептала трава.
– Нарцисс, нарцисс! – зажурчал ручей.
– Нарцисс, нарцисс! – зашумел темный лес.
– Цис, цис! – прокричала бедная Эхо, видя приближающуюся кончину своего возлюбленного.
Плачет влюбленная в него нимфа, прячась среди густых ветвей, но не может помочь своему избраннику. Наказала его за гордыню богиня любви Афродита. Ведь он отверг ее дары.
Бог Пан со свитой прибежал посмотреть на гибель своего любимца. Шумит горестно лес. Прячется среди его густых ветвей Пан, сливаются его густые волосы с листвой, горят от горя его глаза. Вся свита тут: и могучие сатиры с козлиными ногами, и прекрасные дриады с зелеными волосами. Смотрят они на Нарцисса и Эхо и плачут от горя. Нарушил Нарцисс своей гордыней ход естества, и покарала его за это Богиня.
Ник с трудом поднял отяжелевшую голову и огляделся вокруг. Он лежал на опушке леса на берегу горного ручья
