договаривать. Что мы с Метеком дружим, он не знал…
Вернемся, однако, к Демокриту. В молодости Демокрит для обогащения своих знаний путешествовал по свету. Истратил на эти путешествия целое состояние. А теперь я возвращаюсь к путешествию Метека. К последнему его путешествию. И к истории с черепахой.
Конференция могла обогатить запас знаний Метека. Он приложил много стараний, чтобы попасть в делегацию. Интересовали его как проблемы sensu stricto[11] научные, так и… тебе я могу сказать — одно лекарство. Купить это лекарство можно было именно в той стране, которая устраивала международную конференцию атомщиков. Оно способствует росту волос. Метек к тому времени совершенно облысел.
Тебе кажутся странными двигавшие Метеком побуждения? Удивляет, зачем было тратить столько энергии ради такой цели? Что ж… А впрочем… В нашей жизни многое заслуживает удивления.
Метек летел на самолете. Вот тут-то и повторилась история с лысым. В несколько ином варианте (если не сказать, в зеркальном отображении). Там орел, здесь стальная птица. Было это как раз над Грецией.
Греция… Вся атрибутика античной культуры. Белые колонны, полуразрушенные лестницы, развалины храмов. Крохи человеческой мысли в останках архитектуры. Оливки и мирт. В Греции и сейчас живут черепахи. Греческая черепаха… Животное, рожденное и взращенное среди памятников античного мира…
Метек возвращался из туалета. Кажется, перед этим он чуть-чуть выпил. Может быть, он полагал, что преодолевает случайную преграду? А может, в этом и проявила себя его личность? Его пресловутое умение жить? Иностранные языки наш друг знал слабовато и мог не понять, что означает надпись. Короче: это мнимое препятствие он одолел. Открыл дверь самолета.
Сколь же ничтожно изумление описанного Демокритом человека, на голову которого падала черепаха, по сравнению с изумлением греческой черепахи! Черепаха, услышав шелест Метекова пиджака, вероятно, в последнюю секунду посмотрела вверх. И увидела, что с неба на нее падает лысый.
Свинья
— Может ли отношение человека к другим живым существам служить мерилом его гуманизма? К свиньям, например, если говорить конкретно? Не знаю, как ты, Артур, но я считаю, что эта проблема недостаточно глубоко изучена философией. Так вот, дорогие друзья: я тогда работал… — начал Богдан.
Богдан тогда работал в институте феноменологии, в должности замзавотделом. Работу эту он рассматривал как некую временную зацепку. Институт был учреждением наполовину исследовательским, наполовину прикладным. В сферу его деятельности входило установление для нужд административных и хозяйственных организаций что́ есть непосредственно продукт сознания, а что́ является лишь умозрительной конструкцией.
Создание подобного учреждения прежде всего было вызвано потребностями различных социальных групп, хотя не последнюю роль тут сыграли местные амбиции. Институт пребывал в несколько затянувшемся организационном периоде. Собственным автомобилем дирекция еще не обзавелась, что способствовало развитию сотрудничества с другими организациями. В рамках такого сотрудничества и состоялась поездка в район вместе с самим Чеславом Задовичем.
Задович оказался человеком непосредственным и общительным, а поскольку Богдан в разговоре не преминул сослаться на общих знакомых, время в пути — хотя снегоочистка на дорогах оставляла желать лучшего — пролетело быстро. Снега, впрочем, почти не было.
Деревня, бывшая целью их путешествия, произвела чрезвычайно благоприятное впечатление. Состояние сельхозтехники удовлетворило бы самого придирчивого эксперта, урожай с гектара земельных угодий мог служить образцом для подражания, а показатель общественной активности в пересчете на одного жителя был просто рекордным.
Пребывание в гмине[12] затягивалось. Задович, который частенько устраивал подобные неожиданные наезды в район, не забывал отмечать достижения, однако не пропускал и недостатков, а также любил иногда подкинуть головоломную задачку. На сей же раз он не мог найти ничего, заслуживающего иной оценки, нежели однозначно положительной. Председатель тминного народного совета, человек еще молодой, обладал незаурядными организаторскими способностями, живым интересом ко всему новому и широкими горизонтами. Достижения демонстрировал не без гордости, хотя и оговаривался: «Это не моя заслуга, это результат самоотверженной работы здешних тружеников».
Богдан ограничивался констатацией вещей очевидных. А также изучал их сущность.
И вдруг оказалось, что машина, на которой они приехали, вышла из повиновения. Даже специалисты — механики из кружка механизаторов — развели руками: без запчастей сделать ничего невозможно.
Хуже того: водитель слишком поздно обратился за помощью — тянул до последнего, надеясь справиться сам. Поэтому, когда стало ясно, что починить машину нельзя, получилось, что и на рейсовый автобус они опоздали.
Председатель предложил переночевать. Пришлось согласиться — другого выхода не было.
Уже стемнело — дело происходило, как помните, зимой. Из клуба доносилась музыка. Через большие окна видно было, как веселится молодежь; представители старшего поколения, попивая кто чай, кто кофе, увлеченно читали газеты и журналы. В соседнем здании — отремонтированном силами молодежи, как объяснил председатель, — спортсмены сражались в волейбол, а местный ансамбль песни и пляски разучивал народные припевки.
Вдову Яскульскую, чьему попечению была вверена комната для гостей, они застали при деле: она обряжала скотину. В хлеву, как и везде в гмине, царил образцовый порядок и на всем лежала печать достатка.
— Что слышно, пани Яскульская? — приветливо спросил председатель.
— Справляюсь, как видите, — с улыбкой ответила вдова.
— Ну конечно, при высоком уровне автоматизации и работа спорится.
Действительно: как молочный скот, так и свиньи пользовались механическими поилками, а корма перемещались с места на место в контейнерах, приводимых в движение электричеством. Одна только на диво крупная свинья с обвислым ухом грубо расталкивала своих товарок, пробиваясь к еде.
— Принимайте на ночевку гостей из воеводства, — сказал председатель.
— Забота о гостях — моя обязанность, — ответила вдова.
Богдан обратил внимание, что свинья, услыхав слово «воеводство», запрядала ушами и приподняла голову.
— Хорошо выспятся — и с нашими делами быстрей разберутся, — пошутил председатель.
Свинья вдруг встала на задние ноги. И застыла, перебирая в воздухе передними копытцами, чтобы удержать равновесие.
Задович улыбнулся, покосился на Богдана и покачал головой: ну и ну!
— И-и-и, — поморщилась Яскульская, — это она так…
Председатель тоже только пожал плечами: обыкновенная свинья, ничего особенного.
Он уже спешил и распрощался с гостями. При сложившихся отношениях, разумеется, не могло быть и речи об устройстве банкета на общественные средства. Да и председатель явно не желал путать служебные дела с личными. Приехавших по делам службы командировочных в принадлежащую ему лично квартиру он не пригласил.
Комната для гостей оказалась уютной и хорошо обставленной, но тем не менее, после того как вдова Яскульская подала чай и вернулась к своим занятиям, там воцарилось далеко не безоблачное настроение.
Задович злился на водителя. Водитель оправдывался: «А… а что я?», «…а как я мог?..»
Ни один из них не был приверженцем взгляда, что жизнь в деревне ближе к природе, отношения проще и нравы чище.
