хлопнул ладонью по книге.
— Если бы я мог! Без воли герцога де Драго я не могу ничего решить, а он… — Вириан махнул рукой.
— Предлагает решать все поединком? — засмеявшись, спросила я.
— Ну да! Ну вы-то, Кэтэлина, понимаете, какая это ерунда? В смысле… — Вириан осекся. — Я не то имел в виду. Разумеется, я не могу подвергать мудрость герцога де Драго сомнениям и…
Я махнула рукой и окинула взглядом заваленный книгами стол. Задумчиво поводила пальцем по губе.
Когда-то и в моем мире существовал такой обычай, решать спор поединком. Узнала я о нем на лекциях по истории права и долго пыталась уложить это в голове. Решение спора поединком — большей глупости сложно представить. Во-первых, побеждал не тот, кто прав, а тот, кто сильнее, ну или тот, кто нанимал бойца подороже, — обычаи некоторых стран допускали и такое. Во-вторых, к правосудию это не имело отношения.
— И ты сейчас роешься в книгах, чтобы найти нужные законы?
— Законы? — Вириан рассмеялся. — Если бы они были. Закон здесь один: все решает герцог. А он… — За этими словами последовал тяжелый вздох. — Решать ничего не хочет.
— Почему?
Сорин не казался мне тем, кто склонен убегать от ответственности и от проблем. Скорее, наоборот: он был одним из самых сильных и мужественных людей, никогда не сдающихся, умных, преданных…
Стоп.
Не о том думаю.
Вириан моей внутренней борьбы не заметил. Он задумчиво прикусил губу, а затем медленно произнес:
— Герцог де Драго считает, что каждый должен решать свои проблемы сам. Тот, кто этого не может и просит помощи у графа, герцога или судьи, по меркам его светлости — слабый человек, не достойный помощи и сочувствия.
Бескомпромиссно.
— Поэтому все предлагает решить суд поединком?
— Ну да, — вздохнул Вириан. — Вот только… — Он ткнул пальцем в один из листов. — Тут староста пишет о том, что корчмарь по закладной хочет отобрать дом у крестьянина. Нетрудно догадаться, чем закончится суд поединком. А закладная-то… — Вириан махнул рукой. — Я не уверен даже, что тот крестьянин знал, что подписывает. Сама же знаешь, что в деревне грамотных людей — по пальцам пересчитать. Вот староста и просит как-то посодействовать, на три страницы распинается.
— Сделка с пороком воли, значит, — автоматически классифицировала я. — Если законов нет — ты что ищешь в книгах? Прецеденты?
Вириан кивнул, и щеки его покраснели.
— Только не говори его светлости… Я не могу пойти против его воли, но если я найду в книгах записи о том, что до моего появления здесь герцог де Драго или кто-то из его предков решал подобный спор так, чтобы обернуть это в пользу крестьянина и старосты… — Вириан осекся. — Я не имел в виду… Забудь, что я сказал! Это просто фантазии, не говори герцогу де Драго, что…
— Да тихо ты, — отмахнулась я и посмотрела в голубые глаза. Только сейчас я заметила, что, несмотря на полноту и несуразную внешность, смотрит Вириан прямо и уверенно. Кажется, я его недооценила. Неужели заразилась от Сорина снобизмом? — Вириан, если законов нет — мы их напишем.
— В каком смысле? — нахмурился он.
Я закусила губу. Целую правовую систему выстроить, конечно, не выйдет, но кое-что можно попытаться сделать.
— Смотри. Я думаю, большая часть обращений касается похожих тем: долговые обязательства, нанесение ущерба, споры по поводу имущества… правильно же?
Увлекшись размышлениями, я не заметила, как почти перешла на юридический птичий язык, но Вириан, кажется, меня понимал.
— Еще драки. И смертоубийства, но это реже.
— Ага, уголовное право нам тоже нужно, — я поморщилась. — Это сложнее. Смотри, — повернулась я к Вириану. — Мы составим документ. Подведем все стандартные ситуации под общий знаменатель, распишем, как разрешается каждый случай. А потом, когда Сорин этот документ, назовем его, например, «кодекс», утвердит, ты сможешь сам на основании него отвечать хоть графам, хоть старостам. Герцогу де Драго не надо будет даже вмешиваться, разве что в совсем исключительных случаях.
Вириан нахмурился, и я поспешила пояснить:
— Например, смотри, в том случае с крестьянином и старостой. Можно назвать эту ситуацию и аналогичные можно «сделками с пороком воли». Отнести сюда все случаи, когда одна из сторон сделки до конца не понимала, на что идет. — (Прямо как я с бабкой Эсмеральдой, чтоб ей горящая свечка в зад воткнулась.) — Например, когда человек не умеет читать, или когда его обманули, избили, угрожали. Понимаешь?
Губы Вириана зашевелились, а глаза расширились.
— Ты гений. Ты посланница Огненного, его дочь, пришедшая на землю. Откуда ты все это? Как ты до этого додумалась?
— Мой дедушка много путешествовал и часто рассказывал мне о дальних странах и тамошних обычаях. Он был писарем, — не моргнув глазом, соврала я и тут же свернула с опасной темы: — Мы могли бы разделить правила на несколько разделов, чтобы было проще в них ориентироваться. Но сначала нужно составить список всех самых стандартных ситуаций.
Мы провели в библиотеке, сидя за книгами и письмами Вириана, почти весь день. Забыв обо всем, я с удовольствием включилась в работу. Было приятно чувствовать себя снова собой: сильной и умной, той, кто умеет решать проблемы. Не бесправной рабыней, единственное достоинство которой состоит в том, что она может выносить ребенка.
Когда уже почти успело стемнеть, к нам заглянула леди Аллегра и, поджав губы, заявила, что беременным вреден пыльный воздух и долгое сидение, лежать на мягкой кровати намного предпочтительнее. Я кивнула, даже не подумав сдвинуться с места.
И все-таки появление леди Аллегры привело меня в себя и заставило вспомнить о том, зачем я на самом деле пришла в библиотеку.
— Вириан, — невинно поинтересовалась я. — А часто ли встречаются обращения по поводу вир?
— Обращения по поводу вир? — спросил
