Книга Первые шаги. - esteem

"Неужели, вновь назревает "серьёзный разговор"? - так супруга обычно предпочитала называть их с мужем очень и очень редкие скандалы. Такие редкие, что за всю долгую супружескую жизнь их можно было пересчитать по пальцам. Правда последний такой разговор был всего-то неделю назад и касался он, их двадцати двухлетнего внука Тимофея. Мальчик попал в зависимость. Попал! А кто бы не попал ведя безбедную, безудержную и бесконтрольную жизнь, имея любую вещь по первому же капризу, да ещё и рождённый с золотой ложкой во рту? Родители, бабушки с дедушками, ближайшие родственники - души в мальчике не чают. Мальчике! Здоровый лось! Учится в престижном университете - как учится...за него сессии сдают, бюджетники - имеет несколько шикарных квартир в центре Москвы, дом в Петербурге, загородное имение...три! Машин, мотоциклов самых современных - целый парк! Что ни день - с новой пассией! Чем не жизнь? Он - как подозревал Михаил Германович - и до этого перепробовал все известные горячительные напитки и "вещества", а недавно кто-то ему в ночном клубе предложил таблеточку. Тоха естественно не отказался... и попал! Ему так стало "хорошо", - что он, сильный "водник", войдя в раж, в ту же ночь практически затопил весь клуб! Его счастье, что когда началось спонтанное наводнение, службы охраны сработали моментально. Быстро и без суеты, не объявляя эвакуацию, вывели всех посетителей за территорию увеселительного заведения.

Когда секьюрити доставили молодого оболтуса домой, в резиденцию генерал-губернатора Москвы и Московской губернии, ему, хозяину города, пришлось краснея, бледнея и заикаясь раздавать парням конверты. За то, что не вызвали полицию и прессу...и вообще, в благодарность. По десять тысяч рублей на ассигнации! Взятки давал, как какой-то, прости господи, завзятый Хлестаков! Такого позора он никогда не испытывал. Единственное, что спасало - это искренняя благодарность в глазах любимой супруги.

Но на утро внуку стало плохо. Он постоянно требовал эту чёртову таблетку! Да где ж её взять если даже названия он её не запомнил. Потом юношу начало ломать. Пришлось привязывать к кровати. Вызвали врачей, приезжал даже Васильчиков из Питера(слёзно умоляли о молчании!), ничего не помогало. Парень изо дня в день худел прямо на глазах. Скорее высыхал! Внучка, Катенька, двадцатилетняя красавица, не отходила от постели брата. Рыдала в голос, просила хоть чем-нибудь помочь. И вот неделю назад, и состоялся тот разговор с Елизаветой. Да какой разговор? Плач, крики, проклятья, просьбы и мольбы. И наконец - истерика! Домашний доктор прописал успокоительные. Насилу заставил выпить, а потом молча, у себя в кабинете наливался коньяком и просил всех богов о помощи, потому что сам не знал, что предпринять!

Помогло не иначе, как чудо! Проездом в Питер, к нему заглянула с визитом вежливости...кто бы вы думали? Мелинда-Ярослава, её высочество и сиятельная княгиня в одном лице, вернее в одном юном до неузнаваемости, личике! Инкогнито. Мол невежливо было бы, коли б он узнал о её пребывании в Москве не удостоившись её визита. Завязался неторопливый разговор в процессе которого и выяснилась невыразимая печаль написанная на лице милого старичка. Старичка! Да она сама почти вдвое старше его!

Сходили, посмотрели на парня, превратившегося в еле дышащую, высохшую мумию, на плачущих у постели бабушку , маму и сестру, на хмурого неразговорчивого и сильно постаревшего отца.

- Знаешь, что, - сказала Мелинда, когда они оба вернулись в кабинет. - Я даже как архимаг-целитель не смогу помочь. Я не вижу причины и симптомов заболевания. Такое впечатление, что мальчик просто не хочет жить.

Михаил почернел лицом.

- Но, кое-что у меня для тебя есть! - она хитро подмигнула генерал-губернатору и вынула из своей сумочки под цвет платья, маленький, выкрашенный в бронзу тюбик. - Вот. Слышал о такой компании, "Дары Урала"?

- Да уж наслышан, - усмехнулся Михаил. - Лизка мне все уши прожужжала, про салон красоты, который ещё даже не открылся. Жора Гаранин мне два дня покою не давал. Боборыкин Святослав приезжал, здание выбирал. Да и про Питерские дела, тоже наслышан. Вижу и ты к этим "Дарам" причастилась.

- А то! - задрала носик, Мелинда. - На вот, - она протянула тюбик генералу, - вколи пацану. Только заранее приготовь ему сытный обед. Много мясной жирной пищи и побольше красного вина!

- А что это? - ещё не веря в удачу, осторожно спросил Михаил Германович.

- То, что вам нужно, - коротко, не вдаваясь в подробности, ответила высочество. - "Дары". По случаю досталось. Ну, пойду я, всего хорошего - и ушла, виляя молодыми упругими бёдрами.

Михаил выбежал следом за ней, но направился в противоположную сторону коридора. Не до реверансов ему было! Вбежав в спальню внука, он без разговоров отвинтил крышечку тюбика и откинув одеяло с ног парня вколол ему в бедро короткую иголочку, выдавив содержимое под кожу. Все остальные не успели даже опомниться!

- Марья! - прикрикнул он на рыдающую невестку. - Отставить сопли! Быстро распорядись насчёт обеда! Катька! Помоги маменьке! - обе женщины буквально вылетели из комнаты.

Отец парня, Игорь Михайлович, его мать Елизавета Анатольевна и сам генерал с неописуемым ужасом и восторгом наблюдали за резкими изменениями Тимохи. Его тело на глазах наливалось силой! Исчезли все полученные им за двадцать два года шрамы, царапины ...да даже веснушки с носа! Из бывшей сухой мумии он превращался в настоящего атлета, рельеф мускулов, кубики на прессе. Плечи раздались вширь, да даже показалось, что он и в росте вытянулся!

Вернувшиеся мать с сестрой, ведя за собой прислугу нагруженную различными подносами с едой, потеряли дар речи, когда открывший глаза красавец, сбросил с себя одеяло, сел на краешек кровати и сказал глубоким, бархатным баритоном:

- Жрать давайте!

- Миша! Ты вообще меня слушаешь? - вернул его к реальности голос жены.

- А? Что? Конечно, дорогая! - Михаил Германович, как бы между делом, взял с подставки карандаш и принялся вертеть его в руках. - Так, что ты там говорила?

- Я говорю, что эти третьесортные, совсем границы приличия потеряли!

Елизавета Анатольевна делила людей на три категории. Первая - это важные и нужные. Входили в неё: император и его семья, высший генералитет, министры, начальники департаментов и наместники губерний. Народ в основном важный, богатый и титулованный.

Вторая категория