что она не так долго пробыла с тобой. Если бы ты продолжил ломать комедию, то в ход пошли бы пытки, а может… и что похуже.
Раф с болью в шее поднял голову и пустым взглядом уставился на мужчину. Он сверлил ассасина своими зрачками, ожидая от того извинений, но Ашур не обращал внимание. Ожидание и молчание долго пытали их обоих. Один искал ответы на вопросы, другой же — способ для побега из этой неприятной ситуации.
— Ладно, мастер, — первым прервал молчание Ашур. — мы вернём меч, если вы покинете город.
Раф продолжил мучительно ковырять мозги ассасину, продолжил пробираться через глазницы по нервам, медленно их подёргивая. Одно только это действие давало конкретный ответ на вопрос.
— Значит вы по делу… — Ашур задумался. — Чёрт вас дери. Если госпожа Рейквин узнает, что вы ещё в Вильграде, то она меня предаст гильдейской анафеме, а в лучшем случае убьёт.
Раф не отвечал.
— Что вам надо здесь в конце-то концов. — мужчина стал немного раздражённым.
— Иордан… — прошипел парень, откашлял мокроту и продолжил. — Дорин.
Ашур выдохнул с огромным облегчением, казалось, что с него спала вся ответственность, все обязательства перед многоуважаемой им госпожой пропали.
— Всего-то обычный пьяница, вот и вся цена ваших стараний. — с усмешкой ответил мужчина.
Раф продолжил пытать Ашура своим взглядом, будто бы ему не было всё равно на какого-то выскочку из Конории, страны, где гильдия падёт под натиском тяжёлого и беспощадного развивающегося общества, но присутствие мастера в городе могло разрушить планы всего этого огромного организма. То, что ждёт впереди мастера, угрожает мирному населению, бездумные и безрассудные действия Рафа — статусу короны, ведь как можно любить и уважать того короля, который не может уберечь свой народ от безумца с мечом. Но сам ассасин является лакомой целью для любой из гильдий. Такой союзник, как он, который, не задумываясь, будет исполнять приказы, станет надёжной защитой, но и поводом для конфликта фракций.
Ашур понимал всю патовость ситуации, и в этот момент стоит лишь довериться своему внутреннему "Я" и перевернуть правила всей партии. Сделать так, чтобы Раф покинул город и никогда не вернулся. Ход конём, который будет срублен. Выкинуть две "шестёрки" и походить лишь один раз. Выкинуть "камень", хотя противник до этого не использовал "бумагу". В целом… достать кинжал.
— Целеустремлённый вы… — мужчина зашёл за спину привязанного ассасина. — Я, возможно, смогу договориться…
Ашур собирался с мыслями и пытался предсказать последствия. Не сказать, что Раф был ему противен, но другого варианта просто не было. И не стоит думать, что ему было страшно убивать. Ашур был воспитан кочевниками Алантира, с 12 лет участвовал в набегах на Шигхийский каганат и в том же возрасте впервые убил человека. Нет, он имеет право лишать людей жизни, но пользоваться им с возрастом становилось всё опаснее и опаснее, с каждым годом ответственность всё росла и росла. И вот, сейчас может сам лишиться жизни, либо если отпустит Рафа, либо если убьёт его, или сам падёт от его руки, если выставит за ворота. После зверской расправы над священником никто уже не может предугадать поведение Рафа. Стоит ли говорить, что и он сам стал хуже разбираться в себе.
Тем временем, руки сами несли лезвие к шее, оставалось лишь резкое движение, которое было совершено ни единожды, но чем больше Ашур думал, тем медленнее двигался кинжал.
— Так на этом всё? — голос Рафа, спустя время, немного окреп. — Наш с тобой тупик, брат.
— Вы должны понять… — коротко проронил Ашур.
— К этому и шло всё представление, настала развязка. — сглотнув слюну, самоуверенно ответил ассасин.
— Рад, что вы хотите закончить на высокой ноте…
— Обожди чутка, — прервал Раф. — я хочу рассказать тебе кое-что важное.
Ашур нервно вздохнул, ведь он хотел поскорее покончить с этим делом, но, тем не менее, дал себе позволение на это отвлечение.
— Значит это ваша последняя воля. — мужчина присел прямо перед лицом Рафа.
— Конечно же я выйду из этой комнаты, но вместе с этим моя гильдия, моя семья, воспрянет неимоверным духом, и ваша шайка бандитов встанет на колени перед нашим величием. — с улыбкой на лице высказался ассасин.
— Боюсь вас разочаровать перед кончиной, но…
— Ты не понял, — снова перебил Раф. — я не просто покину это место, я выйду.
Быстрым движением мастер оглушил Ашура ударом по обоим его ушам. Мужчина упал на спину и стал медленно отползать от пленника.
— Ты бы видел свою рожу! — смеялся парень.
Ашур был в полном ужасе. Он долго просчитывал все возможные варианты освобождения мастера, но никак не мог предугадать такого развития событий, ведь пару секунд назад руки были туго завязаны.
— Ты настолько же глуп, как и твари, что командуют тобой. — вправляя большой палец на правой руке, продолжал смеяться Раф. — Во время вчерашней бойни, в порыве ярости, мне сломали палец. Мне ничего не стояло выломать его во внутрь кисти и освободиться.
Зрачки ассасина сузились от страха, весь его план был разрушен и теперь он будет лишён жизни, так и не сделав ничего полезного для своей госпожи. Цель его трудной, наполненной рисками, жизни так и не будет достигнута. Возможно, для него был выход из этой ситуации, но судьба больше не была в его руках.
Рафу оставалось лишь сделать своё очередное безрассудное решение, которое приведёт к необратимым последствиям.
— Вы, паразиты на имени конорской гильдии, — освободившись от верёвок, высказался мастер. — но я проделал этот путь не за Рейквин и, тем более, не за твоей душой.
Раф был как никогда серьёзен, а возвышение над Ашуром предавало парню ещё больше уверенности в своей победе.
— Я оставлю тебя в живых, но не из-за доброты. — хрустя пальцами, с чувством отвращения сказал он. — Я по заказу в вашей отвратной дыре, которую вы называете город.
Мастер опустился к лицу Ашура, который, будучи в горячке от страха, пытался закрыть лицо рукой.
— Но живи и помни… — убирая руку мужчины, чтобы тот видел его лицо, полушёпотом вторил Раф. — Помни, что однажды я вернусь и заберу жизни всех бандитов, которые порочат имя моей семьи.
Парень никогда не пытался так сильно сдержать свой гнев, он был готов разбить лицо Ашуру, мелкой сошке, которая только и делает, что бегает и выполняет поручения вышестоящих его чинов. Избить, поломать конечности, вдавить глаза и выбить зубы, что он все их проглотил. Такова была ненависть жестокого сумасшедшего убийцы, которого больше ничто не контролировало после ухода милой девчонки по имени Зоя. Только она, своим всегда пышущим эмоциями лицом, смогла
