тебя глаза? – огорошил он внезапным вопросом.
– Что? – я так удивилась, что даже забыла, что пыталась возмущаться.
Инвар подтянул меня за руку чуть ближе, а второй рукой вдруг стянул с моих глаз повязку. Я подняла голову и утонула в этих серых безобразиях, которые напрочь отбивают мозги даже у монашек вроде меня.
– Карие… – выдохнул он, – и очень красивые!
– Они слепые, – попыталась осадить я.
– Они очень красивые, – повторился Инвар.
Он отпустил мою руку из захвата, взял меня за подбородок и приподнял его так, что мои глаза оказались как раз напротив его глаз, какое-то время изучал их, а потом взял и… поцеловал. Сперва один глаз, потом второй, а затем перевел руку мне на затылок, а второй рукой, в которой держал мою повязку, прижал меня к себе и впился своими губами мне в губы.
Он целовал жадно, сминая мои губы так, словно пытался насытиться ими. Язык, проникший между губ в мой рот изучал его, ласкал. Несколько секунд я, оторопевшая от такого вторжения, стояла, застывшая, а потом не выдержала и начала отвечать на его поцелуй. Я не знаю, как долго это продолжалось бы и чем закончилось, но вдруг раздался грохот, отозвавшийся в коридоре гулким эхом – я выронила из рук трость. Этот резкий звук отрезвил меня, я освободилась из объятий княжича, вырвала из его рук повязку и прошипела громким шепотом, сама себе напоминаю змею:
– У вас вообще ничего святого за душой нет? У вас невеста в больничной палате с травмой лежит, а вы тут… все, что движется… даже безродную малопривлекательную монашку в свою коллекцию готовы затащить?
– Ты не понимаешь! – попытался что-то сказать Инвар.
– Куда мне, недалекой, понять то, что вы сейчас творите! Лучше делом займитесь! Вашу невесту убить пытаются, а вы, вместо того, чтобы искать убийцу, руки тут распускаете! – рявкнула я и пошла быстрым шагом в наши с баронессой покои, пытаясь на ходу завязать повязку, еще и держа в руке трость.
Непростая, я вам скажу, задача. Особенно, когда у тебя руки трясутся, как у алкоголика в ожидании опохмела. Я слышала, что княжич следует за мной, но не трогает меня, не пытается задержать или что-то сказать.
Влетев в свою комнату, я захлопнула за собой дверь с такой скоростью, словно боялась, что Инвар успеет проникнуть в последний момент. Но он остался в коридоре. Сквозь грохот бьющегося на весь дворец сердца я услышала за дверью тихое “Спокойной ночи” и звук удаляющихся шагов. Я просканировала пространство вокруг двери в свою комнату и увидела вдали коридора спину удаляющегося прочь княжича.
Я обессиленно рухнула в кресло, выравнивая сбившееся дыхание и пытаясь успокоиться. Ну ладно, с княжичем все понятно, тут горбаотого могила исправит, но я-то что творю? Я же отвечала на его поцелуй и была уже готова… да к чему угодно. Совсем крышу снесло. Держись, Оса! Еще несколько дней и ты свалишь, наконец, подальше от столицы и от этого бабника.
Я приняла душ и легла в постель. В кои-то веки я была одна в покоях, мне никто не мешал спать и мне не надо было сквозь дремоту прислушиваться к тому, что происходит в соседней спальне. Но сон не шел ни в какую. Пришлось сесть и начать медитировать, выравнивая эмоциональный фон, отключая все мысли и чувства. Медитация помогла и вскоре я смогла, наконец, уснуть.
Инесса вернулась к себе уже ближе к полудню следующего дня. Ее привез Демьян на кресле с колесиками, служанки помогли ей принять ванну, переодеться и устроиться на кровати, бережно положив забинтованную ногу на маленькую подушечку. Баронесса сокрушалась по поводу столь трагичного окончания свидания, во всем винила меня и кричала на служанок, обвиняя их в лени и нерасторопности.
Вскоре в покои принесли букет белых роз. Я сразу проверила их артефактом – ничего подозрительного не обнаружила. В письме, доставленном вместе с цветами, было сожаление от княжича Инвара по поводу инцидента во время такого приятного свидания, а также предложение в случае необходимости отложить свадьбу на неделю-другую, пока невеста не выздоровеет окончательно. Невеста же сразу усадила меня писать ответ, мол, с ней все хорошо и целитель обещает, что ее нога окончательно придет в норму за те несколько дней, что осталось до свадьбы и ей не составит труда станцевать с будущим мужем вальс молодоженов.
Ужин и последующее представление от приглашенных артистов Инесса пропускать не собиралась – туда ее повезли телохранители все в том же кресле на колесиках. А я воспользовалась свободным вечером и отправилась на очередной сеанс мага-целителя Шварца.
Глава 33
Оса
Отправляясь к Шварцу, я сделала все то же самое, что и в прошлый свой визит – дошла до ивы в саду, быстро переоделась, надела парик, наклеила брови, сунула валики за щеки, натянула на голову старенький картуз и в образе мальчишки отправилась в другой конец города.
Борис Моисеевич встретил меня радушно, усадил в удобное кресло, расспросил про мое самочувствие и очень обрадовался вернувшемуся зрению. Я с воодушевлением рассказывала про свои новые ощущения, о том, как по-разному воспринимаются образы, идущие через глаза и образы внутреннего зрения.
– Но память не вернулась, – посокрушалась я.
– Это ничего, всему свое время, – успокоил меня Шварц. – Сейчас я проведу еще один сеанс и, думаю, его хватит. Но память может вернуться далеко не сразу. Необходимо, чтобы все нарушенные связи вернулись на свое место. Я пока лишь произведу настройку, подготовлю ваш организм к тому, чтобы он сам вернулся к нужному состоянию. Возможно, вы вспомните всё разом, а возможно – будете вспоминать потихоньку, частями. Первый вариант более возможен в случае стресса или какого-то внутреннего толчка. Я хочу, чтобы вы были морально готовы к любому исходу.
Я согласно кивнула и постаралась расслабиться в кресле, чтобы дать возможность целителю качественно проделать свою работу.
Никаких особых изменений после проведенного сеанса я не заметила. Но я была уже готова к этому, поэтому не отчаивалась, радушно попрощалась с хозяином дома, предварительно оплатив его работу. Он взял с меня весьма по-божески, гораздо меньшую сумму, чем я рассчитывала ему заплатить.
В благодушном настроении я шла по городу, сунув руки в карманы широких штанов и радостно глазея по окрестностям. Мне крайне редко удавалось глазеть по сторонам обычным образом, поэтому я получала большое удовольствие от этого процесса. Увлекшись, я не сразу услышала, что меня зовут. Даже не так: я не сразу осознала, что Санёк, которого откуда-то зовут –
