class="p1">– Сейчас вот глотну ещё чуть-чуть… кофеиносодержащего… и совсем всё будет в порядке. А этот музыкант так больше и не вышел с тобой на связь после вашего разговора, Искра?
Диана опустила глаза на огромное полотно персидского ковра с геометрическим узором на полу гостиной – неизменный атрибут всех иранских квартир, в которых ей до сих пор приходилось бывать, – и отрицательно покачала головой:
– Я бы давно сообщила тебе, Хаук… Но времени прошло ещё совсем немного. Думаю, он сейчас пока отсыпается, – она пожала плечами. – Знаешь, я была бы рада сказать, что этому Флинну просто нужно время, чтобы всё осмыслить… но, если честно, я немного опасаюсь, что он, когда проснётся, вообще уже слабо будет помнить, о чём у нас там с ним шла речь…
– Ни одной хорошей новости за весь день, – расстроенно проговорил Алекс, запуская пальцы себе в волосы.
– Одна всё-таки есть, – проворчал Навид, не оборачиваясь. – Пожар остановить удалось. Несколько лет назад в Сибири нам с этим повезло гораздо меньше…
– Да, я помню, – нахмурился Алекс. – В Сибирь тули-па тогда ведь и возвращались несколько раз… Что ж, будем надеяться, что на какое-то время они теперь успокоятся. И ты верно поступил, что забрал сюда этого мальчишку, Навид.
– Не знаю, Хаук… – с сомнением произнесла Диана, отводя взгляд от ведущей в неширокий полутёмный коридор гипсовой арки, прикрытой тяжёлыми парчовыми занавесями. – Мне как-то совсем не по душе такие методы.
– Я понимаю тебя, Искорка, – кивнул Алекс. – Мне самому тошно… Но в этот раз всё просто слишком серьёзно, ты понимаешь? Человечество последние несколько лет находится на грани масштабной войны, и очень похоже на то, что в этот раз тули-па намерены спровоцировать эту войну уже так, чтобы она сделалась окончательно неизбежной. Ты осознаёшь, что стоит на кону? У нас нет выхода. Нам просто необходимо найти того, кому передали эту адскую штуковину. И если мальчишка хоть что-нибудь об этом знает…
Не закончив фразы, Алекс раздвинул занавеси, шагнул в коридор и решительно потянул на себя деревянную дверь спальни, на ходу вытаскивая из кармана телефон. Диана со вздохом поднялась и последовала за ним.
Парнишка насторожённо смотрел на них с узкой металлической кровати, стоящей посреди комнаты, и при взгляде на его тонкие, покрытые синяками запястья в кольцах силовых запоров (Навид предусмотрительно прихватил те из полицейского участка, пока их пленник был без сознания) и на разом побледневшее, почти детское лицо с накрепко закушенными губами – на вид мальчику было лет четырнадцать, совсем как некоторым из её учеников, – у Дианы болезненно сжалось сердце.
Стальные балки в основании кровати, к которым были прикреплены силовые замки, были погнуты в нескольких местах. Видно было, что запоры держали крепко, и сил на то, чтобы сорвать их с креплений и принять позу силы, в человеческом теле парнишке уже не хватало.
«Господи, – подумала Диана, – ну что же мы делаем…»
– Значит так, дружок, – Алекс подошёл к кровати, листая фотогалерею на смартфоне. – У меня есть к тебе несколько вопросов, и мне нужно получить на них чёткие и ясные ответы.
Он хлопнул пальцем по экрану, увеличивая изображение седого смуглолицего мужчины в военной форме, стоящего на фоне роскошной приморской виллы, и поднёс телефон к глазам мальчишки.
– Вопрос первый. Тебе знакомо это лицо?
* * *
– Я очень рад, что нам удалось увидеться, Хавьер, – Кейр крепко обнял смуглокожего скуластого парня, хлопая того по спине. – Для меня это много значит.
Таймс Сквер заполняла прохладная сырая темнота – совсем как та, что обычно царит на нижних уровнях Цитадели. Сырые плитки тротуара мутно блестели под ногами, волосы трепали порывы сырого ветра – поначалу этот ветер всегда кажется пронизывающим, но потом понимаешь, какой он тёплый.
Вокруг то и дело мелькал пёстрый народ в париках, зловещих клоунских масках, разнообразном гриме и замысловатых маскарадных костюмах: гигантские зубастые рептилии, зомби с пластмассовыми топорами, какие-то человекообразные насекомые с окровавленными лошадиными головами… «Нет, – в очередной раз подумал Кейр, – Вельзу бы тут сегодня совершенно точно никто особенно не удивился». Некоторых здешних чудищ, наверное, и вообще вполне могли бы принять за своих в базальтовых пещерах…
Если бы не ряженые, было бы трудно поверить, что сегодня всё ещё тридцать первое, и что вот к этому кенту на виллу в Монако Кейр в последний раз прыгал только вчера, а сегодня днём ещё переписывался со светлячком, которая слала ему фото с концерта «Псов полуночи».
Кейр как раз тусил в это время вместе с Кривым на хате у Бугра и решал, что делать с костариканцами, которые вот уже неделю не отдавали байк-клубу положенный куш. А ещё пару часов спустя, стоило ему только выкатиться оттуда и присесть на скамейку с бутылочкой тоника в надежде хоть немного выдохнуть, как сразу же объявился Тео. Причём Нитями тот воспользовался в той самой гадостной манере, которая, как давно уже успел изучить Кейр, обычно свидетельствовала у обоих тэнгу о крайней степени недовольства окружающим миром: рывком затянувшееся на горле невидимое горячее кольцо-ошейник, мгновенный колкий образ, настолько ярко вспыхнувший перед закрытыми веками, что от боли тут же заслезились глаза, и резкий язвительный голос внутри головы, ощутившийся как полновесная пощечина: «Прохлаждаемся, м-м? А ну марш в Цитадель и найди-ка мне Аспида, юный воин…»
И верно, шести часов не прошло с этого момента, а столько всего уже успело случиться…
А в Нью-Йорке между тем сейчас всё ещё было около полуночи всё того же дня.
Да ну бы их всех к чёрту совсем с этими долбаными часовыми поясами…
– Если честно, я не ожидал, что ты меня позовёшь, – Хавьер стащил с головы и тут же снова натянул на пышную копну вьющихся чёрных волос серую бейсболку с мокрым от капель падающей сверху мороси козырьком.
– Да брось ты, старик. С кем же, как не с тобой на пару, мне ещё напиваться после тяжёлого трудового дня, а? – Кейр всплеснул руками, ловя себя на том, что всё ещё жадно разглядывает разноцветный бисер жёлтых, фиолетовых и красных светотеней вокруг.
Как и всегда после сильного оттока энергии, внешний мир казался ему очень ярким и каким-то… вкусным, что ли. По крайней мере, Кейр не мог подобрать определения лучше, чтобы описать все эти переливающиеся огнями рекламные телемониторы – поворачивающиеся, гипнотизирующие, притягивающие взгляд, которые будто жили собственной жизнью, преображая стены высотных домов в гигантские голограммы и окатывая толпу внизу каскадами холодных пёстрых отсветов. Эти плывущие во влажном воздухе запахи такос, рыбных палочек, свиных рёбрышек и чёрт
