всех подробностей и закулисных драм, однако общих деталей оказалось достаточно.
Асгардцы боялись Сигюн тогда, боятся и сейчас — даже ее жалкую копию. Быть может, ко мне и отнеслись бы мягче, не устрой Локи дворцовый переворот, а потом и нападение читаури на Нью-Йорк. Пропади он пропадом Асгард, я куда больше злилась потери моей любимой кофейни на Манхеттене. Досталось ли от Сигюн мне это лицемерие, или же я заработала полезный навык за последние годы? Один черт.
Темный коридор сменился узким проходом и тупиком. Я уж подумала, что здесь меня стражник и зарежет — один взмах мечом, и проблема решена, я даже не успею пискнуть. Но у стены имелся секрет, наделяющий ее свойством потайной двери, за которой лежало помещение овальной формы.
Без предметов интерьера, с потолком, залитым звездной дымкой — не знаю, в чем секрет архитектурного волшебства, — комната казалось пустой и неуютной со стоящей посередине колыбелью — «кроватью» язык не поворачивался сказать. Меня поджидали, но я боялась смотреть на присутствующих, как и отрывать взгляд от ложа, на котором грозилась провести… сколько? Неделю? Месяц? Несколько месяцев?
— Ты готова?
По моему выражению лица и так было понятно, что нет, вопрос показался мне издевательским, поэтому я не постеснялась наградить Тора ядовитым взглядом.
— Дитя, тебе нечего бояться.
Фригга говорила с такой уверенностью и легкостью, что не поверить ей сложно. Она излучала спокойствие, которое хотелось черпать ложками, упиваться им, растворяться в нем. Мать всех богинь, царица Асгарда, жена грозного Одина — насколько же она превосходила по силам Сигюн? Несмотря на внешнюю хрупкость, женщина обладала стержнем, который не удалось бы сломать даже повелительнице душ.
— Трудно поверить, когда не знаешь, что тебя ждет.
Остановившись у подножья колыбели, я осмотрела ее оценивающим взглядом, робко коснулась шелкового одеяла. Мягкое, гладкое.
— Может, мы сможем обойтись без этого? — В отчаянной попытке я посмотрела на Тора, а затем на Фриггу, стоящую поодаль. — Я же ни на кого не кидаюсь.
— Ты боишься, и это понятно, но боюсь, что другого выбора нет.
Точнее, он есть — разместиться в соседней камере с Локи, только не факт, что защитный барьер меня удержит. В предыдущий раз я так и сбежала.
— С прибытием в Асгард твои силы начали пробуждаться, менять тебя, делая нестабильной, и это может навредить. Как тебе, так и окружающим.
— Это несправедливо, что я расплачиваюсь за чужие ошибки.
Меня все же учили, что грубить старшим нехорошо, особенно тем, кто стоит выше тебя по званию и титулу, а не только по возрасту. Но от досады и раздражения чесались кулаки что-то сломать, и горло щекотало от подступающего крика.
— Это же ведь не навсегда, — подметил Тор в попытке воодушевить меня, однако голос его звучал неуверенно. Я едва сдержалась от горькой ухмылки. — Когда ты будешь стабильна, то сама проснешься.
Если проснусь.
— Сон Бога — не приговор, дитя, а способ исцеления. Мы с Одином хотим помочь уберечь тебя от силы Сигюн.
«Как уберегли и саму Сигюн?!» Я едва сдержалась, чтобы не выплюнуть это в лицо женщине, держась из последних сил, хотя моя гримаса не оставила у Фригги сомнений относительно моих мыслей.
— Не важно, — ожесточено замотав головой и сморгнув подступившие слезы, я обошла колыбель и встала сбоку. — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
Одеяла оказались невероятно мягкими, я чуть не забыла об обиде, стараясь не слишком быстро устроиться на подушках. Тут так удобно, не сравнится ни с каким ортопедическим матрасом. Так что, сложив руки в замок на животе, с гордым и насупленным видом уставилась в потолок.
— Я готова, приступайте.
— Тебе нужно расслабиться и успокоиться, только так я смогу полноценно погрузить тебя в Сон Бога.
Я застонала сквозь сжатые зубы, вызвав у женщины усталый вздох, будто она имела дело с ребенком, а не взрослой девушкой. Тор ситуации не поспособствовал, а только тихо засмеялся, побудив мать наградить его суровым взглядом. Мужчина моментально притих.
Интересно, что было бы, не потеряй Сигюн контроль над своим сознанием? Если бы Один не решил избавиться от нее, как от зарождающейся угрозы? Убить невестку в день свадьбы — не удивительно, что у Локи с каждым разом оставалось все меньше причин оставаться послушным и скрываться в тени брата.
Но зачем же Нью-Йорк?.. Так, ладно, уже драматизирую.
Обидно и то, что никто так и не узнает, что со мной случилось. Агенты донесут — если уже не донесли — новость, как меня забрал от них Тор, и после этого останется лишь делать выводы. Быть может, Мария Хилл подумает, что асгардцы меня линчевали, и на это вздохнет спокойно. Как выяснилось, она не была лестного мнения обо мне. Во всяком случае, боялась. Все меня либо боялись, либо использовали, а я ведь всего лишь способна вынести мозг. А Эйда… наверное, она будет меня искать, попытается докопаться до правды. Даже если ее и приставили ко мне для контроля и слежки, она ко мне привязалась. Как и я к ней.
Вспомнив о напарнице, представив ее наблюдательный взгляд и широкую переносицу, придающую лицу вид кошачьей мордочки, я слегка успокоилась. Хоть что-то в моей жизни было настоящим. Я искренне надеюсь на это.
Если и уходить, то отпустив все обиды, верно?
— Эй, силач, — обратив внимание Тора, я думала, что слова дадутся легко, однако мне стало неловко. — Прости за то, что было у озера норн. Я не специально, честно.
— Вы были у озера норн? — С тревогой уточнила Фригга.
— Да, мы хотели… эм… освежить ей память, — замялся Тор, отчаянно подбирая подходящие слова. — Вышло немного не то, на что мы рассчитывали, я нырнул за ней, а там воспоминания смешались, я вспомнил о…
— О ком? — Уже не столь с беспокойством, сколько с подозрением спросила женщина.
— Не важно.
— О своей бывшей, — невольно вырвалось у меня, — и он так горячо о ней скучает, я прям на своей шкуре прочувствовала. Вы бы за ним следили, а то убежит так…
— Хватит чушь пороть! Ты сама на меня набросилась!
— Как? Это ты, между прочим, нависал надо мной, так что…
— Стоп, что? Вы… Тор, имей совесть, она же жена твоего брата!
— Она/я ему не жена! — С одинаковым возмущением отреагировали мы с Тором, вызвав у Фригги не то шок, не то вынужденное смирение, что ее сын и возможная родственница недалеки умом.
— А казалось, что взрослые люди…
Мужчина затушевался, и от стыда перед матерью не знал, куда деться, поэтому бросил на меня злобный взгляд. Знаю, мне
