говорить о в основном куда менее разумных существах?
Впрочем, по тому, как конфедераты воюют с главным своим врагом, а также по индифферентному отношению выходцев с юга даже к самым чудовищным племенам дикарей, всё и так прекрасно понятно. Приспособленцы. Оно-то, может, даже и правильно, в таком мире-то. В особенности учитывая, потомки каких именно людей называют себя теперь конфедератами. Доминион пришельцев как-никак, самые наглые и непримиримые не имели возможности оставить свой генофонд в этих землях…
«Что же, тогда грех будет таким не воспользоваться. Мирятся с людоедами всех мастей и прочей гнусью? Прелестно! Значит, когда сапоги моих воинов будут топтать их земли, так же легко смирятся и с новым порядком. Впрочем, перегибать с закручиванием гаек я не планирую. Что на фоне текущего состояния перманентной грызни наверняка будет очень выгодно выделяться. Думаю, простые люди ещё и спасибо скажут».
Собственно, в Феместе я этот план и обкатаю. Например, на тех же дикарях.
Захвачу власть в племенах, благо такая возможность чаще всего имеется через дуэль с военным вождём… или со всеми воинами какого-то рода разом, что для меня имеет мало отличий. Следующим шагом прекращу войны и построю нормальную политическую структуру федерации.
«Племенной федеративной монархии, ха! Нечто в духе Атиллы или Чингисхана, только труба сильно пониже, да дым пожиже».
А потом останется лишь ковать единое общество… ну и чистить те пятна, что не пожелают менять цвет. Думаю, таковых будет много — под группировки ведь не легли лишь самые непримиримые из дикарей. Да и с биологической совместимостью вопросы возникнут, поскольку за время изучения аборигенов Феместа я на такой паноптикум насмотрелся, что иногда даже добренький землянин орал из глубин сознания что-то в духе: «Сжечь ксеносов, мутантов, еретиков!»
«Моя недавняя находка в лице яйцекладущего человеческого подвида на таком фоне ещё очень даже ничего! Женщины у них, вон, вообще душки — с остальными дикарями по любому уживутся. А не захотят вымирать, так и мужиков, собственно, уживут!»
Главное, чтобы фракции дали мне хотя бы немного времени на притирку племён. Что проба на зуб всё равно последует — то в любом случае, иначе свои же не поймут. А вот что будет после, решиться уже по итогам проверки. И хорошо бы мне её пройти.
* * *
Великое Солнце вставало над горизонтом, заливая древний город и степи вокруг ярким, но безрадостным светом. Светом, равнодушным к судьбам живых.
Лучи коснулись и здания, некогда бывшего небольшим депо у самого края застройки. Но прошло время, прошли и многие катаклизмы, и теперь среди обветшалых стен поселились потомки древних жителей города. Позабыли они название места, откуда родом, и многое, многое другое. Однако сохранили передаваемые из уст в уста ритуалы, позволяющие использовать часть инфраструктуры, пережившей гнёт времени.
Вот только никакие ритуалы не спасут от голода, что может наступить уже вскоре.
Климат издревле благоволил земле, на которой построили Фемест. В регионе всегда хватало тепла и влаги, а расположившиеся относительно недалеко огромные водные просторы скрадывали сезонные перепады температур, на которые эта планета и так не слишком щедра ввиду малого наклона оси. Так что жить здесь было довольно приятно.
Если бы не расположение на краю цивилизованного мира, а потом и катком прокатившиеся по этим землям мировые войны с Вторжением, то сей плодородный край мог бы стать чрезвычайно населённым местом. Но просто не успел. И теперь, после всех глобальных катаклизмов и значительного ухудшения природных условий, когда-то фертильным землям более не суждено окраситься сплошь в золото и зелень полей. По крайней мере в ближайшем будущем.
Но люди здесь всё же жили и сейчас. Держась за тело древнего города, они пользовались жалкими остатками былого богатства. Собирали плоды и коренья, охотились на заново расплодившихся животных, а некоторые даже возделывали землю! В основном, правда, последним занимались чужаки-южане, но и потомки феместианцев были не против заняться чем-нибудь подобным. Вот только не получалось особо — не было ни нужных знаний, ни сил для охраны полей. Вот и обходились дикари в лучшем случае огородами при родных селениях.
Всё это и стало причиной нависшей над ними теперь угрозы голода. Когда крупные животные покинули предместья города, то и сам рацион, и размеры порций для всех сильно оскудели. Хотя им, племени Кричащих камней, ещё ничего — выживая на самом краю древнего города, они привыкли ходить дальше вглубь степей, где зверя всё ещё было в изобилии. Но вот тем, кто живёт дальше от края застройки, говорят, приходится совсем худо…
Впрочем, несмотря на то, что Кричащие камни продолжали жить гораздо сытнее прочих дикарей, счастливым для них это время назвать тоже не получалось. То исчезнет очередная группа охотников, что случалось всё чаще благодаря сложностям охоты в открытой степи, то соседи нападут, вновь решив поживиться за счёт «краевых». Потери, потери, потери… Выжившим было всё тяжелее. Истощённые матери племени, избранные для заботы за всеми детьми, старательно успокаивали малышей. Всё ради того, чтобы дети не тратили зазря силы, урезая тем самым паёк для взрослых соплеменников. Остальные женщины в компании выживших воинов уходили всё дальше в степи, чтобы собирать оставшиеся ещё дары природы. Изредка им попадались и партии охотников, вынужденных практически поселиться вне дома — всё для того, чтобы добывать больше такой необходимой для остальных дичи.
Люди истощались. Люди печалились. Дети всё дольше не видели родителей… И всё большему числу малышей более не суждено будет увидеть одного или даже обоих из них.
Вождь и старейшины, переведшие племя на тропу жёсткой экономии, ждали. И истово молились, чтобы всё же не пришлось задействовать невеликие запасы пищи. Поскольку это бы означало гарантированный конец племени при любом внешней конфликте. Ведь без запасов пищи мужчины, взяв в руки оружие для защиты дома, обрекали себя и всех остальных на голодную смерть.
Печаль окутала этих людей. Печаль, но ещё не безнадёга. Голод — угроза понятная и страшная, но не впервой Кричащим камням проходить через такие испытания. Они обязательно выживут. Пусть и горькой ценой.
Но этот рассвет принёс не только лишь тоску и усталость. К измученным людям приближалось кое-что ещё.
По просторной дороге, бывшей когда-то широким городским шоссе, двигалась высокая фигура. Даже очень высокая! Дозорным она сперва даже показалось этакой башней, неспешно надвигающейся на редкую цепь взволнованных людей. И лишь только приблизившись она обратилась огромным человеком, с видом верховного вождя восседающем на гигантском монстре.
Оскал его зубов будоражил кровь и заставлял трястись поджилки, а пронзительный взгляд оголял потаённые страхи
