старик с видимым облегчением опёрся: сильно болели кости, которые не пощадила старость и не спасла традиционная и приемлемая для верного своему учению цийенийца медицина. Он и так прожил вдвое дольше предков, жизни положивших на пути генетической инженерии, а потому глупо было бы надеяться на большее.
В докладе, за подготовку которого он намеревался засесть уже в ближайшие минуты, основной мыслью было опровержение предоставленных сомнительными союзниками сведений. Каюррианская Автономия во многом опиралась на богопротивный машинный разум, и даже единственная её планета представляла собой зачаточный машинный мир. Но преступили ли эти разумные начертанную кровью честных цийенийцев черту?
Тау считал, что нет.
Организованный не без его помощи инцидент наглядно показал, что во главе этого государства стоят и стояли органические формы жизни. Быть может, инсекты, но не мерзкий кремний. Потому что реакция на теракт оказалась далека от той, что ожидалась от машины. Слишком много было допущено ошибок, слишком обширные вспомогательные разрушения повлёк за собой теракт. А зрелищное бегство оказавшихся под атакой каюррианских высокопоставленных генералов и выглядело напрочь естественным: машина, имей она там какую-то власть, непременно вмешалась бы для минимизации рисков и потерь. Такова природа бездушного кремния: пытаться контролировать всё от и до, не допуская даже малейших промашек.
Каюрри же сплоховала не только во время инцидента, но и после. Непосредственно перед отлётом сенсоры корабля Тау во время взлёта зафиксировали ведущиеся работы на повреждённом объекте инфраструктуры, а он сам из инфосети планеты узнал о перебоях с водоснабжением и возмущениях разумных, которые небезосновательно решили, что их жизни и здоровье находились под угрозой.
Машины не позволили бы такому произойти. Помешанные на эффективности всех процессов, они в принципе отвратно сосуществовали с органическими формами разумной жизни, предпринимая всё для того, чтобы последние оказались скованы жёсткими рамками дозволенного точно знающим, что верно, а что нет, еретическим, лишённым души разумом. Тау за свою долгую жизнь поспособствовал уничтожению пяти таких разумов, пусть и масштабы их деятельности куда меньше того, в чём подозревали Каюрри.
Впрочем, судьбу Автономии всё равно определять будут Апостолы. Его же дело — добыть как можно более точную и подробную информацию, на месте сделать выводы, отталкиваясь от своего опыта, и передать всё это в виде доклада выше.
А после — направиться к следующей цели, ибо населяющие галактику глупцы и сами не понимали, сколь обширная угроза нависла над ними, и каких усилий Альянсу стоило предотвращение худшего в последние четыре века…
* * *
Столичный храм Альянса Ззод.
60885 год от падения Социума.
Массивная серая, с чёрными полосами туша перебирала шестью парами лап, идя вдоль почётного, состоящего сплошь из цийенийцев караула. Каждый птицелюд был облачён в тяжёлые церемониальные доспехи с преобладающими в них чёрным и золотым цветами, и держал массивную, кажущуюся исключительно декоративной импульсную пику. Но те, кто решался сойтись с элитой Альянса в бою, избавлялись от своих заблуждений в считанные секунды и перед самой смертью, когда пульсирующие энергетические лезвия пробивали их тела вместе с бронёй насквозь. Комплексные генетические модификации, жёсткий отбор и беспощадные тренировки выковали из превосходных заготовок смертоносное оружие, которому, впрочем, не было места на современном поле боя. Менее подготовленные и физически более слабые пехотинцы цийенийцев в классическом бою показывали немногим меньшую эффективность при том, что даже вдесятером они не смогли бы одолеть гвардейца в лобовой схватке.
Дальнобойное кинетическое вооружение уравнивало многих, и элитные бойцы «в поле» умирали не хуже рядовых, коих в Альянсе насчитывалось сотни миллионов против двадцати тысяч избранных.
Но традиции, требующие присутствия в каждом Храме священной гвардии числом не менее двух тысяч, забыты не были, и всякий воитель цийенийцев сызмальства стремился вступить в ряды элитных войск… и не посрамить оказанную ему честь, отчего инсектоида сверлило несколько десятков пристальных взглядов разумных, готовых в любое мгновение растерзать инородца.
— Хранитель Роя Сси’Ваши приветствует Апостола Рокши, и свидетельствует о своём к нему почтении. Рой верен. — Поклон в исполнении инсектоида смотрелся не нелепо, но угрожающе, ибо чисто физически представители этого конкретного роя были очень сильны, крепки и живучи. Важнейшие союзники, но вместе с тем рабы Альянса, эти инсекты стали ядром колоссальной промышленности мятежного, — по меркам остальной галактики, — государства. Многочисленные и послушные воле разума улья, инсектоиды дали Альянсу надежду ещё семь веков назад.
А к нынешнему моменту эта надежда обратилась уверенностью в своих силах.
— Приветствую, Хранитель Сси’Ваши. — Хорошо поставленным низким голосом произнёс восседающий на троне человек. Высокий и статный, он не терялся на фоне самого трона, спинка которого казалась неотделимой частью монументальной композиции-треугольника: Ока, Длани и Воли, занявших места у вершин.
Распахнутое Око, высеченное из гигантского рубина, олицетворяло первого и главного из богов-покровителей Альянса, взирая за тем, как они прокладывают дорогу в камне для Его вестников.
Длань из россыпи спаянных воедино чистейших изумрудов, сжатая и как будто что-то удерживающая в кулаке, символизировала второго бога-покровителя, олицетворяющего насилие и потворствующее жестоким войнам.
Воля же, изображённая в виде переплетающихся и пробующих друг друга на излом стальных цепей, отражала не богов, но смертных, вопреки всему перекраивающих под себя реальность. Избранных, чьи потусторонние силы вели Альянс вперёд от точки отсчёта — дня, когда последняя планета старого Альянса пала, и новое государство было вынуждено восстанавливаться с нуля, задействуя все сохранённые на случай краха ресурсы и экспериментальные достижения в генетике.
— Свидетельство принято. О чём вы намеревались рассказать нам, проделав весь этот путь лично? — Межсистемная связь не была для Альянса чем-то запрещённым или нераспространённым, так что личные встречи, в случае с роевым разумом, являлись скорее исключением, нежели правилом. Коммуникация с Роем всегда отличалась своей простотой, и проходила посредством удалённой связи, ибо ни дипломатия, ни что-либо ещё в отношении инсектов не работали совершенно. Они сами говорили, что им нужно, и абсолютно честно озвучивали свои возможности. Или, выслушав требования Альянса, напрямую сообщали, на что они способны, а на что нет. Идеальные партнёры, которым, тем не менее, сейчас понадобилось высказать нечто по их мнению важное.
Иначе не прибыл бы сюда целый Хранитель — очень ценная и важная для роя особь.
— Как и было сказано, апостол, рой установил связь с сородичами в соседних секторах. Они согласились предоставить информацию в обмен на неприкосновенность во время нашего Очищающего Похода. Мы, хранители, лично осознали сведения, и обнаружили то, что должно вас заинтересовать. Вас лично, Апостол. — Инсектоид ещё ниже склонил голову. Апостол же нахмурился: ни один из промелькнувших в мыслях
