разнылся?”, ожил трогг.
Хочется мне, вот и разнылся. Устал. Домой хочу.
“Ой, посмотрите на него…”, протянул он.
Сам на себя смотри. Лыцарь Большая Жопа.
“Это чего это?”, недоумевал мой собеседник, “Какая такая Большая Жопа?”.
А вот такая. Большая жопа нависла над всеми нами, и ты в этом спектакле играешь главную роль, нелюдь. Без тебя я бы уже гнил спокойненько где-нибудь.
“Эй эй, не надо трагедий! Возможности гнить где-нибудь у тебя еще будут, но лучше бы после того, как мы закончим”.
Закончим что?!
“Дело. Мать нуждается в нас”.
Да мне-то что с того??
“А тебя никто не спрашивает. Спрашиваешь ты свое ружье, хочет ли оно стрелять в того доходягу? Нет. Поэтому не грузись, и рули”.
Логично… Но мне не нравится!
“Это твои проблемы”, отрезал трогг.
Ладно, ладно… Сделаем мы это, и что дальше? Что я получу?
“Много ничего”.
Мы бойцы не за награды? Да, вижу что так и есть. Мать нуждается. И мы должны. Все, как там: родина-мать зовет, и мы должны пойти.
“Да. Именно так”, подтвердил он мои умозаключения.
На удивление, у меня получилось остановить внутренний диалог в своей голове, и дальше я ехал в тишине, если не считать шум двигателя и покрышек. Да ладно, сделаем, раз на нас рассчитывают. А заодно попробуем пристроить нашу малыху. Я ведь хотел быть хорошим дяденькой для сирот? У меня есть шанс, и я им воспользуюсь. Я обещал себе сделать их жизнь лучше, пока что как-то не пошло, но буду стараться.
“И все умрут”, подытожил трогг.
Да пошел ты! Нет, он прав, но… Да к черту! Я сосредоточился на дороге. Пейзаж не баловал разнообразием: поля, лесочки, поля, руины деревень и городков по краям дороги, да редкие заправки. Я стиснул зубы и давил на газ. Ненавижу эту дорогу! Если грохнут, и я опять возрожусь — буду сидеть там, где одуплился! В жопу это все!! Не могу больше!! Злость выматывала и отбирала силы, хотелось орать и топать ногами, вывалявшись в пыли. Как можно получать удовольствие от этого?! Как дальнобойщики сутками едут?? Железные люди, не иначе! Я не могу. Не могу. Все. Хватит!
Я сильно сжал веки, открыл глаза, и вдавил газ до пола. Мира охала и попискивала, когда машина скакала по ямам и колдобинам, но я гнал во весь опор, не обращая внимания ни на что. И только один раз я отвлекся от дороги, увидев в небе черную точку, которая пересекла наш путь и ушла к горизонту. Что это, черт возьми, такое?! Тут же ни черта не летает! Неужели москвичи?! У этих вполне может быть авиация! И очень быстрая, как я посмотрю… Мне бы такую штуку! Да только взять ее негде…
Сжав зубы, я ехал вперед, чуть сбросив скорость, иначе машина рассыплется в очередной яме… Стали чаще попадаться стоянки и руины кафе на них, в одном месте кирпичное здание кафе было разрушено, торчали только останки стен, кое где попадались остовы грузовиков, с которых было ободрано все, что можно, оставались только рамы, мосты, да двигатели: слишком тяжелое, чтобы унести.
Слева от дороги в поле я увидел развалины большого ангара. Прямо очень большой по площади, но не в высоту, прямоугольник. Стены ободраны, остался только скелет металлического каркаса, да местами крыша, висящая лохмотьями вниз. Немного впереди показался город, сначала мы проехали по частному сектору, потом попали в двухэтажную кирпичную застройку, многие здания сохранили следы присутствия людей: баррикады, гарь, мусор. Наличие мусора удивило, обычно его не оставалось. Частная застройка дальше оказалась большей частью выгоревшей. Городок приличных размеров, но и его мы проехали.
Дальше за городом слева от дороги попалась стелла, как будто галочка и вертикальный столб за ней, никаких надписей не сохранилось, буквы на полке над галкой были разрушены, сложно сказать, что это за стела, может быть на стыке областей? Наверное. Проехали короткую деревеньку, всего штук пять домов по краям дороги, но уходящую далеко в стороны. Я опять притопил газ. Сколько можно, черт бы побрал эту дорогу! Но сейчас я понял, что меня так корежит и гонит вперед: она. Да. Я ищу ее, и я найду. Да.
И опять деревни. Останки деревень, тени прошлого… Они тянулись ывдоль дороги, как пиявки, прилипшие к телу жертвы, они жили этой дорогой, ибо деревне, расположенной вдали от боьшой дороги, жить сложнее. Поэтому трасса усеяна поселками, как нить бусинами. И это открытие пришло ко мне, пока яехал по останкам старой трассы, как-то само собой… Да, дорога — это жизнь. Так было, так есть, и так будет всегда, пока жив человек.
Мы наконец-то вырвались в поля, пропало всякие останки жилья по сторонам, остались только пыль, солнце, и горячий ветер. Развалины заправок по сторонам от трассы, и опять поле, лесок, поселок, лесок, поле, поселок, и снова, и снова, и снова. Как можно этим жить изо дня в день? Не знаю… Не знаю. Казалось бы, каждый раз новые места? Нет! Они все как под копирку, по одной кальке. Меняются названия, меняются пейзажи, но все одно и то же.
Леса стало больше, и если до этого леса были по большей части черные, то здесь — светло-коричнеывые. Стволы деревьев в странных игловидных наростах, листьев нет, ветки совершенно голые. И даже прядильщики тут не водятся, судя по отсутствию паутины. Странное место. А затем попалась как выкошенная в лесу полоса, шириной метров сто, которая пересекала дорогу почти перпендикулярно, и я далеко не сразу понял, что это вырубка плд ЛЭП, но я не видел опор линии, только широкую прореху в лесном массиве. А потом снова мы попали в поля. День сурка в одном дне…
Солнце неуимолимо двигалось к горизонту. Мы добрались до разрушенного моста над железной дорогой, и пришлось искать объезд, и конечно там была засада оборванцев-дикарей, почти потерявших человеческий облик, но двигатель нашей машины вытащил нас из передряги, и мы умчались в закат, оставив несчастных людей без ужина и наживы. Бывает. Нам повезло, им — нет. Такова жизнь, и никто не знает когда и где удача может повернуться задом.
Следующим препятствие оказалса практически разрушенный мост через реку. От реки осталось топкое болото с вяло текущей темной жижей, а вот за мостом когда-то ухаживали: полотно пытались латать, и преодолеть его было еще возможно, но я вспотел от макушки до самых пят: нырнуть в речку стало бы финальным приключением в моей никчемной жизни. Но
