перечеркивать свой брак.
Слово-то какое ужасное – развод! Я его совсем не хочу.
Но Тимур-то наверняка захочет… После такого-то.
Пыхчу от злости и отчаяния, не зная, что предпринять.
А потом план рождается сам собой. Отец не сможет вечно за мной бдеть, хотя его настрой очень пугает. Но ведь когда-то он уедет обратно на свой север, так? Соберу вещички и обратно в Краснодар. Поговорю с Тимуром, постараюсь как-то объясниться.
Что если он пошлет меня с моими объяснениями?
Ну… если пошлет, значит, я вчера все сделала правильно, когда не стала с наскока с ним мириться.
И что мне тогда делать? Домой с поджатым хвостом?
А вот не поеду. Останусь в Краснодаре, постараюсь устроиться.
Как-то же устраиваются молодые беременные девчонки. Как-то находят работы, обзаводятся жильем. У меня, вообще-то, две руки, две ноги и даже голова в наличии. Проживу. Я не единственная в этом мире, кто умудрился по глупости залететь.
Поглаживаю живот, обращаюсь к своему пока еще совсем крошечному малышу: «Все у нас с тобой будет в порядке. Мамочка расшибется в лепешку, но обеспечит тебе нормальную жизнь».
Тут же решаю: если это будет девочка и она в восемнадцать случайно залетит, ни за что не поведу себя с ней, как мои родители.
От этих мыслей становится чуточку легче. В то же время мне очень страшно. Как справлюсь? Как смогу?
Лежу, обдумываю, кем бы могла устроиться. Когда я приехала в Краснодар, мама мне наказала – учись. Вот я и училась изо всех сил, никакой работы не искала.
Однако теперь в голове начинает крутиться море вариантов: фриланс, работа в кафе, в развлекательном центре, а еще я могла бы устроиться няней, например.
В этот момент в комнату входит на цыпочках сестра.
Уже пришла спать? Неужели так поздно? Без телефона я будто потерялась во времени, а будильник в нашей спальне сломался.
Однако Ольга не идет к своей кровати, наоборот – подходит к моей и вдруг ложится рядом, обнимает, прямо как в детстве. Когда мы с ней были совсем маленькие, часто лежали вот так – близко-близко друг к другу.
– Ксюнечка, прости меня, пожалуйста, – ее голос дрожит. – Я случайно проговорилась про твоего малыша, не хотела.
– Все в порядке, Оль. Я на тебя не злюсь, – обнимаю ее в ответ.
Может, и хорошо, что родители наконец узнали. Мне давно надо было самой им все сказать, как-то побороть страх и признаться. Уж получилось, как получилось.
Полежав со мной немного, Ольга встает, перекладывается на свою кровать.
Начинаю тихо всхлипывать, вспоминая Тимура.
Сколько у нас с ним было хорошего! Как же мне обалденно было лежать в его руках, слушать его голос, прижиматься к нему. Сколько прекрасных дней мы провели вместе, сколько ночей…
С таким, как он, совсем не страшно смотреть в будущее.
Вот уж кто-кто, а Тимур горазд решать все мои проблемы. С ним я ничего не боялась. Это бесподобное чувство – быть рядом с мужчиной, который готов сделать для тебя все-все.
Пусть и выгнал меня, когда застукал с Димой. Но ведь уже через пару часов прикатил, позвал обратно. И потом приезжал. И даже примчался за мной к родителям. Это ли не доказательство его чувств?
За исключением его вчерашнего поступка, Тимур вел себя со мной как с принцессой. Опять же, в отличие от Димы, не отправлял ни на какой аборт. Наоборот, заботился, оберегал. Любил! Хотел стать моему ребенку настоящим отцом.
А папа взял и потоптался по нашим отношениям своими сапожищами сорок пятого размера. Еще и ружьем помахал для верности, чтобы я с мужем уж точно не помирилась.
Мне невыносима мысль, что мы с Тимуром можем больше никогда не сойтись, что он больше никогда меня не обнимет.
Я по нему безумно скучаю.
И вдруг слышу какой-то непонятный стук.
Сестра шепчет испуганно:
– Ксюх, кто-то стучит в окно.
Мы тут же садимся на кроватях, как по команде прижимаем одеяла к груди, боязливо переглядываемся.
А подойти к окну страшно. Кто это может быть?
Глава 38. Можно, я тебя украду?
Тимур
Ночь, улица, фонарь…
И мы с Назаром в засаде неподалеку от дома Ксюши.
Оба стоим, сгрудившись у планшета, куда передается изображение с дрона, которым ловко управляет мой бессменный друг.
Я догадался позвонить ему после стычки с тестем, и тот примчал сюда, забросив все дела. Прихватил и свою новую игрушку – крошечный черный дрон с обалденной камерой. Понятия не имею, зачем он купил эту фиговину за баснословные деньги. Но пригодилась нежданно-негаданно.
Наблюдаем картину, так сказать, сидя в первых рядах.
Дрон уже в который раз облетает небольшое одноэтажное строение, в этот момент видим в одном из окон фигуру моей жены. Длинные рыжие волосы хорошо различимы в свете ночника. Опять-таки знакомая ночнушка – ядрено-розовая. Ксения спала в ней у меня дома в первые ночи, пока я не купил ей новые наряды, которые она все без исключения оставила в моей квартире.
Мы с Назаром уже примерно определили, где чья спальня, где кухня. Родители Ксении все там же – распивают чай. А вот моя ненаглядная – в спальне и, похоже, одна. То что надо.
– Я пошел, – сообщаю другу.
– Буду следить, вдруг что, – кивает Назар. – Если этот тип выскочит с ружьем, сразу вызываю полицию.
– Да подожди ты со своей полицией, небось этот Краснов не совсем придурок палить без разбора. К тому же, если нагрянет полиция, есть все шансы, что загребут именно меня. Учитывая, что я собираюсь сделать…
– Ладно, просто наблюдаю, – угрюмо буркает Назар. – Но помни, я рядом и все записываю.
Мы переглядываемся.
Я киваю другу и выдвигаюсь вперед.
Осторожно подхожу к нужному дому.
Перемахнуть через забор – плевое дело, учитывая, что он ни разу не высокий. Оп – и я уже на запретной территории.
Оглядываюсь, прислушиваюсь, но везде тихо, а фонарь освещает лишь переднюю часть двора. Задняя же в кромешной тьме, что мне только на руку.
Как настоящий шпион, пробираюсь в нужную сторону и замираю у заветного окна.
Бесит, что приходится действовать так. Что меня в этот дом не то что не пустили, но даже двумя словами с Ксенией перекинуться не дали.
А еще бесит, что отец Ксении, в общем-то, прав, выдвигая обвинения в мой адрес.
Молодая, испуганная, беременная девчонка сидела на той лавочке одна-одинешенька, без денег, без вариантов. И тут я весь такой герой. Нет чтобы дать ей телефон,
