— Пожалуйста, подробнее об этом, — быстро сказала Альма.
Скальд пересказал ей историю с покушением.
— Сам по себе этот факт отсутствия у человека руки не содержал ничего необычного, но что-то смущало меня. Наверное, потому, что я все время думал о хромающей на правую лапу крысе… Я снова обратился к правилам. Вопреки обычной практике в них отсутствовал пункт о необходимости медицинского освидетельствования жокеев! Господи Боже, это просто неслыханный случай… Правительство Вансеи так печется о здоровье своих граждан, что Лицензионный комитет не упускает ни одного случая провести профилактический осмотр. Я разговаривал с представителями Комитета. Господин Лем настоял на том, чтобы вычеркнуть этот пункт из правил под понятным и убедительным предлогом: сами жокеи не принимают непосредственного участия в бегах, а только доставляют крыс, и почему бы в таком случае господам Дронтам не сэкономить деньги? Ведь врачам пришлось бы платить. Что же они хотели скрыть, избегая медицинского освидетельствования? Я подробно изучил список обычно проводимых анализов. На Вансее кровь для анализа берут из правой руки! — Скальд замолчал и поглядел на Альму, ожидая, что она прореагирует на эти слова, но женщина молчала. — Может быть, они боялись, что однорукого жокея не допустят к участию в бегах? Нет, прецедентов не было. Оставалось только гадать. Получив всю возможную в моем положении информацию, я принялся выстраивать логические цепочки из этих посылок: новейшая технология — однорукий жокей в изолированной кабине, которую после бегов чуть ли не вылизывали языком, безуспешно пытаясь найти подвох, — хромающая крыса, которая до бегов не хромает, но об этом никто не должен знать… Идеи приходили одна бредовее другой. Я боялся даже мысленно сформулировать один особенно невероятный вывод, назойливо заслоняющий все другие… Я все время спрашивал себя, в своем ли я уме?
— Как же вы догадались?
— Вторая крыса тоже хромала.
Альма кивнула.
— Старый лис все-таки подпортил, задушив черную крысу.
— Он помог сыну не потерять будущее. Серая крыса тоже хромала, и тоже на переднюю правую лапу. Это не могло быть простым совпадением. Моя безумная догадка находила свое подтверждение. Все встало на свои места. Недаром мне все время снился человек с синим, вернее сказать, голубым лицом… — Видя удивление Альмы, Скальд пояснил: — Господин Иштван показал мне фотографию технического эксперта, присланного Галактическим Советом. У белокожего человека лицо цвета небесной лазури… Как маска. Ужасно. Но по мнению расы, к которой он принадлежит, это признак зрелости, ведь такой цвет лица приобретается с возрастом, и это предмет особой гордости… И я думал: воистину, в галактике много интересного. Так почему и не быть нашему случаю из этого же разряда чудес? Только более непредставимых и уникальных… Чем не новейшая технология?
Скальд замолчал. Ему показалось, что взгляд Альмы погрустнел. Опустив голову и разглядывая рисунок на ковре, изменившийся за время их разговора уже во второй раз, она о чем-то задумалась. Темная волнистая прядь, выбившаяся из прически, упала ей на лицо.
— Вы убедили меня в том, что эта тайна была разгадана исключительно благодаря вашим аналитическим способностям, — наконец произнесла она.
Скальд удивленно взглянул на нее.
— Иными словами, что никто другой не сообщил мне о ней?… — Он усмехнулся. — Это избавило бы меня от нескольких бессонных ночей. Но вы сомневались в этом… Информация о господине Хайце настолько важна и секретна, что Галактический Совет решил отдать Вансею на растерзание Дарраду, лишь бы не разглашать ее… Она опасна, теперь я хорошо понимаю это. Один человек едва не разорил целый сектор галактики. Это грозное оружие в умелых и нечистых руках. Кто же он, этот таинственный господин Хайц?
— Не ждите от меня ответов на все ваши вопросы, господин Икс, — сказала Альма. — Через несколько минут вы будете знать о нем все то, что знаю я. К сожалению, сведения о подобных… существах… доходят до нас крайне редко. Сейчас я вам покажу кадры, которые были обменены Галактическим Советом на две планеты с атмосферой. Вы не ослышались — две планеты с атмосферой. — Альма повторила эти слова раздельно и четко, чтобы Скальд проникся их значительностью. Она открыла свой чемоданчик, который за ней всегда носили охранники, и вскоре перед Скальдом в воздухе возникло изображение.
…Обширное помещение, напоминающее отсек космического корабля, поделено прозрачными перегородками на клетки. В клетках — сотни, тысячи рыжеватых, серых, голубых и черных белок. Кормление животных производится автоматически, из бесшумно появляющихся в полу кормушек. Так же, почти незаметно, кормушки исчезают, и откуда-то сверху в клетки опускаются имитации деревьев. Белки скачут по ним и верещат. Вскоре деревья вместе с перегородками взлетают вверх. Белки перемешиваются. В эту большую, только что образовавшуюся клетку входят несколько высоких светловолосых мужчин и женщин. Камера показывает крупный план, скользя по лицам людей и их просторным алым одеждам. У них удивительные, очень одухотворенные лица. Они не просто красивы — прекрасны. Они встали в круг и взялись за руки — двенадцать или тринадцать человек. Под ногами у них кишит пестрое пушистое море. Мгновение — и они исчезли.
Скальд вскочил на ноги.
— Покажите еще раз! Пожалуйста…
… Люди в красивых одеждах берутся за руки. Они ласково и спокойно улыбаются друг другу.
— Замедляю изображение, — сказала Альма.
… Там, где только что стояли люди, искрится синей пылью воздух, силуэты мгновенно тают, и взгляд Скальда едва успевает заметить несколько серых теней, скользнувших между другими зверьками.
Картинка погасла. Скальд тяжело опустился в кресло.
— Это был десант, высаженный на одну из планет нашей галактики несколько столетий назад, — сказала Альма. — Сорок тысяч белок рассеяли над лесами. — Она засмеялась: — Кто смог бы среди них отыскать двенадцать новых, ничем не отличающихся от других? Только Господь Бог!
— Почему вы смеетесь? Это похоже на истерику…
— Не обращайте внимания, господин Икс… У меня был шанс, такой редкий шанс, а я его упустила… Едва мне доложили, что на Вансее происходит нечто странное, меня будто обожгло. Я сразу поняла, что они появились снова. — Альма говорила медленно, словно с трудом подбирая слова, но Скальд понял, что она просто очень взволнована и пытается скрыть это. — Вы невысокого мнения о Галактическом Совете. Когда-нибудь вы осознаете несправедливость этого. Но сейчас вы должны понять меня и не осуждать… Мы не знаем всех их возможностей, мы понятия не имели, что может предпринять это существо. Мы торопились как-то его нейтрализовать, войти в ним в контакт — все безуспешно…
Она говорила о Хайце. Детектив смотрел на нее исподлобья и чувствовал большую неловкость, словно это он вынужден был оправдываться в смерти человека с номером двести тринадцать на спине. «Неужели я влюбился? — думал он. — Откуда это щемящее чувство, с которого часто и начинается любовь?»
