в задней части.
“Вызовите национальную гвардию! Позвони всем, блядь, кто у тебя есть!”-кричит кто-то в трубку снаружи офиса, в котором мы находимся.
Тот, кто нырнул в подвал, выбегает обратно, его глаза широко раскрыты и в панике, когда он кричит что-то остальным, чего я не могу понять среди стрельбы.
Что-то меняется. Они начинают наступать, рискуя своими жизнями на открытом месте, вместо того, чтобы оставаться защищенными, когда они сильно стреляют по ней.
Она пригибается, прикрывая голову, когда кто-то хватает MK 47 и быстро стреляет.
Она скользит вперед, ползет, но внезапно ее голова откидывается назад, а рот открывается для крика, когда кровь брызжет из ее ноги.
"нет!” — кричу я, выбегая из комнаты и бросаясь к выходу.
Меня толкают в грудь, человека, охраняющего дверь, который наблюдал за мной.
“Ты должна оставаться на месте”, - рычит он.
“Пропустите меня!” — рявкаю я, потянувшись за оружием, но Леонард врезается в мой бок, хватая меня за руку прежде, чем я успеваю.
“Какого хрена ты делаешь?” он огрызается.
“Они собираются, черт возьми, убить ее!”
Он дергает меня назад, снова таща в кабинет Крейга. Его лицо бледнеет, когда он видит наш личный монитор.
“Они запрут тебя. Ты даже не успеешь туда вовремя, — шипит он, захлопывая дверь, когда его глаза снова поворачиваются к монитору.
Джонсон выходит из офиса шерифа впервые с тех пор, как появилась Лана. Он подходит к ней сзади, быстро стреляя, когда она протискивается между двумя столами.
Я вижу, как страх в ее глазах превращается в гнев, когда она снова заряжает оружие. Она вытаскивает нож, и я наблюдаю, как она вскакивает, чтобы встать на здоровую ногу, и бросает нож. Глаза Джонсона расширяются за секунду до того, как нож вонзается ему в лоб, но выстрелы раздаются быстрее, и я наблюдаю, как ее тело дергается и падает, пули попадают в нее.
"нет!” Я снова кричу, ударяя кулаком в стену, когда мое сердце сжимается само по себе.
Затем я смотрю на Леонарда.
“Вертолет. Доставь меня к гребаному вертолету сейчас же!”
Он медленно качает головой. “Даже если бы мы могли добраться до него, было бы слишком поздно, Логан”.
Мой желудок скручивается, а сердце взрывается в груди, когда я соскальзываю по стене, хватаясь за голову, когда все во мне превращается в камень, слишком тяжелый, чтобы двигаться. Слезы жгут мне глаза, когда я смотрю, как Лана слабо карабкается по полу, снова стреляя в помощников шерифа.
Я не могу смотреть.
Я не могу смотреть, как она умирает.
Глава 15
Я хотел бы лечь у твоих ног и умереть у тебя на руках.
— Вольтер
лана
Боль пронзает мое тело, и мой слух-не что иное, как постоянный рев нескончаемой стрельбы.
Я кричу, перевязывая ногу, чтобы остановить кровотечение. Моя грудь и спина болят от количества пуль, которые попали в жилет, но они не пробили его. Мое плечо горит от ссадины, но ее затмевает пуля, которая ранее прошла через мою руку.
Я обхватываю свою руку следующей, борясь с дрожащими руками, когда я борюсь с болью. В моем наушнике раздается голос Джейка, и я делаю вдох, отстреливаясь от людей позади меня.
“Ты должна убраться оттуда к чертовой матери, Лана! Они знают о подвале!”
” Я не могу", — говорю я сквозь напряжение, выскакивая из-за угла и ударяя парня в колено. Он падает, его MK 47 дико разбрызгивает пули, когда он падает. Шальная пуля попадает в одного из других помощников шерифа, но недостаточно, чтобы убить ублюдка.
“Ты должен это сделать!” — рявкает Джейк. “Ты зашел так далеко не для того, чтобы, блядь, умереть!”
Я отказываюсь позволить слезам пролиться, когда вовремя откидываю голову назад, чтобы избежать нового натиска пуль. Барьер на столе, который я построил, больше не будет сдерживать пули. Трое, столкнутые вместе, остановят их только на некоторое время.
“Мне нужно поговорить с ним”, - тихо говорю я, подавляя рыдания, когда пытаюсь встать, только чтобы снова упасть, когда моя нога болит слишком сильно, чтобы сотрудничать.
"нет! Ты, блядь, не прощаешься, Лана. Я не позволю тебе с ним разговаривать. Убирайся оттуда! Обвинение нельзя остановить, и ты это знаешь. Это надежная защита. У вас девять минут и пятьдесят четыре секунды.
Я ударяюсь затылком о стол, мое зрение затуманено слезами, наворачивающимися на глаза. Я в смятении смотрю на дверь. Эти двадцать футов кажутся намного дальше из-за нескончаемых брызг неослабевающего огня.
Их труднее убить, чем я ожидал. Не такой трусливый, как мы предсказывали.
Мы были так правы во всем остальном.
” Я люблю тебя", — говорю я Джейку, сдерживая боль, когда поворачиваюсь, чтобы выстрелить еще.
” Я возненавижу тебя, если ты умрешь", — сердито говорит он.
Я слышу слезы в его голосе, чувствую его боль отсюда.
“Огонь приближается, Лана. Ровно девять минут. Возьми. Черт возьми. Вон оттуда.”
“Помнишь то время, когда мы были детьми и нашли ту динамитную шашку в подвале твоего отца?”
“Не надо, Лана. Не делай этого, черт возьми!” — умоляет он, когда слезы начинают течь из моих глаз.
Я стреляю вслепую, просто чтобы не дать им приблизиться, поднимая пистолет вверх.
“Ты сказал нам, что с этим слишком опасно связываться, но я убедил тебя, что это будет весело. Маркус и ты пытались остановить меня, но я отказался слушать.”
“Черт возьми, Лана! Убирайся! Убирайся сейчас же!”
Я снова пытаюсь встать, но кричу от боли, когда снова падаю на землю. Я смаргиваю слезы, выдыхая воздух, продолжая бороться с болью, которая в противном случае захлестнула бы меня.
Я жалею, что задрала нос от предложения Джейка о гранате, сделанного несколько месяцев назад.
Но я все равно не смог бы выбраться отсюда вовремя. Это очень больно. Моя нога отказывается двигаться,
