и постучался. Господин пастор открыл дверь и вышел навстречу пришедшему, не удивившись, как можно было бы ожидать, – как видно, появление Дяди Альма в церкви не ускользнуло от его внимания. Он поздоровался со стариком за руку и долго сердечно тряс её, а Дядя Альм молчал и не находил слов, потому что на такой тёплый приём не рассчитывал. Потом он взял себя в руки и сказал:
– Я пришёл просить господина пастора, чтобы он забыл мне те слова, которые я говорил ему на альме, и чтоб он не держал на меня зла за мою строптивость и за пренебрежение добрым советом. Господин пастор во всём был прав, а я был неправ, но теперь хочу последовать его совету и на зиму снова поселиться в Деревушке, потому что суровое время года там, наверху, – не для ребёнка, она слишком хрупкая, а то, что люди здесь, внизу, косятся на меня с недоверием, так лучшего я и не заслужил – и со стороны господина пастора тоже.
Приветливые глаза пастора сияли радостью. Он снова принялся трясти руку старика и растроганно говорил:
– Сосед, вы пребывали в истинной церкви ещё до того, как спустились сегодня в мою. Меня это радует. И в том, что вы сегодня к нам пришли и хотите жить с нами, вам не придётся раскаиваться, я вам всегда рад как дорогому другу и соседу, и я надеюсь приятно коротать с вами зимние вечера, потому что ваше общество для меня ценно и приятно, а для девочки мы тоже найдём тут хороших друзей.
И господин пастор дружелюбно положил свою ладонь на курчавую голову Хайди, взял её за руку и повёл на улицу, провожая их, и только там он попрощался.
Все стоявшие у церкви люди могли видеть, как господин пастор ещё раз пожал руку Дяде Альму – прямо-таки как лучшему другу, с которым он никак не мог расстаться. И едва успела закрыться дверь за господином пастором, как всё собрание обступило Дядю Альма, каждый хотел быть первым, и столько рук потянулось к нему одновременно, что он даже не знал, какую пожать раньше, и один ему крикнул: «Как я рад! Как я рад, Дядя, что вы снова пришли к нам!», а второй: «Я бы тоже давно с вами перекинулся словечком, Дядя!» И такое звучало со всех сторон, а когда Дядя на все дружеские приветствия ответил, что собирается снова переехать в своё прежнее жильё в Деревушке и скоротать зиму со старыми знакомыми, тут поднялся такой шум, как если бы Дядя Альм был самым дорогим человеком, а его отсутствие все ощущали как потерю. И многие сопровождали дедушку и внучку далеко в гору, а при прощании каждый заручился обещанием Дяди Альма вскоре зайти на огонёк, и, когда люди возвращались вниз, старик остановился и долго смотрел им вслед, и на его лице лежал тёплый отсвет, как будто солнце озаряло его изнутри.
Хайди пристально посмотрела на него снизу вверх и заметила:
– Дед, сегодня ты час от часу всё красивее, таким ты никогда не был.
– Ты думаешь? – улыбнулся дедушка. – Вот видишь, Хайди, мне сегодня тоже хорошо, что я получил по заслугам, а теперь помирился с Богом и людьми. Господь Бог правильно рассудил, что послал тебя ко мне на альм.
Вскоре они дошли до хижины козопасов.
– С Богом тебе привет, бабушка, – громко сказал Дядя Альм, входя с Хайди в комнату. – Думаю, надо будет снова кое-что подлатать, пока не подули осенние ветры.
– Ах ты, боже мой, да это же Дядя! – воскликнула бабушка в радостном изумлении. – Неужели дожила, чтобы наконец поблагодарить вас за всё, что вы для нас сделали! Спаси Бог! Спаси Бог!
И, трепеща от радости, бабушка протянула руку, а когда гость сердечно пожал её, она продолжила:
– И ещё одна просьба есть у меня на сердце, Дядя: если я чем-то вас когда обидела, не наказывайте меня, не отсылайте Хайди, пока я не лягу на погосте. О, вы не можете знать, что значит для меня этот ребёнок! – И она прижала к себе Хайди, которая к ней в этот момент прильнула.
– Не беспокойтесь, бабушка, – успокоил её Дядя. – Этим я не хочу наказывать ни вас, ни себя. Теперь мы останемся вместе, если Бог даст, ещё долго.
Тут Бригитта отвела Дядю в уголок, показала ему шляпку с пером и рассказала, как девочка ею распорядилась, но что она конечно же не хочет отнимать у ребёнка такую вещь.
Дедушка благосклонно посмотрел на свою Хайди и сказал:
– Шляпа её, и, если не хочет больше надевать её, она в своём праве, и раз тебе отдала, так и носи.
Бригитта была довольна таким ответом.
– Она стоит не меньше десяти франков, вы только посмотрите! – На радостях она подняла шляпку на свет. – Какое благословение привезла эта Хайди из Франкфурта! Я уж тоже подумываю, не послать ли и мне Петерли ненадолго во Франкфурт. Как вы считаете, Дядя?
Глаза у Дяди весело блеснули. Он ответил, что Петерли бы это не повредило, но ему следует подождать подходящего случая.
Тут в дом ворвался лёгкий на помине Петер. Запыхавшись, он остановился посреди комнаты и поднял в руке письмо, которое ему передали в Деревушке на почте. Письмо было адресовано Хайди. Все уселись за стол в нетерпеливом ожидании, а Хайди развернула своё письмо и прочитала громко и без запинки. Письмо было от Клары Сеземан. Она рассказывала, что после отъезда Хайди стало так скучно в доме, и она упросила отца запланировать на осень поездку в Бад-Рагац, и бабуня тоже собирается поехать с ними, потому что она тоже хочет навестить на альме Хайди и дедушку. И дальше бабуня велела передать Хайди, что та была права, что так хотела привезти бабушке булочек, а чтобы бабушке не пришлось давиться ими всухомятку, вскоре последует и кофе, он уже в пути, а когда бабуня сама приедет на альм, то Хайди должна будет отвести её к бабушке.
Это письмо принесло столько радости и вызвало столько разговоров и расспросов, поскольку касалось сразу всех, что даже дедушка не заметил, что уже поздно, и все были так рады грядущим событиям, а ещё больше тому, что они вместе, и бабушка в конце концов сказала:
– Всё-таки нет ничего лучше, когда приходит старый друг и снова даёт тебе руку, как бывало раньше, давным-давно. Это приносит сердцу утешение, что мы однажды обретаем всё, что нам мило. Приходите ещё, и поскорее, Дядя. А Хайди навестит меня уже завтра, да?
Это было обещано бабушке тут же. Но наступила пора уходить, и дедушка отправился с внучкой на альм, и как утром звон колоколов звал их снизу, так теперь он провожал их из долины вверх до самой хижины, которая поблёскивала в закатном свете.
А осенью приедет бабуня, и наверняка будут новые радости и сюрпризы для Хайди, равно как и для бабушки, и наверняка на сеновале появится настоящая постель, поскольку, где бы ни появилась бабуня, там вскоре всё чудесным образом приходит в надлежащий порядок и устраивается так, как надо.
Хайди пригодилось то, чему она училась
Сборы в путь
