Книга Наглый роман - Ния Артурс

— Но, Ваня, ты же понимаешь, что иногда эти лекции служат общему благу. Избыточный вес связан со многими проблемами со здоровьем. В мире, который бушует за позитивное отношение к телу, мы не можем слепо соглашаться с нездоровыми привычками. Мы должны признать, что носим с собой больше веса, чем рассчитано на наши кости.

Ну же, Мардж. Ты не могла ударить выше? Я качаю головой. — Я действительно знаю, как озабочен мир телом больших размеров. На самом деле, они так обеспокоены, что, бьюсь об заклад, выстраиваются в очередь на получение медицинских степеней, просто чтобы быть более вовлеченными.

Мардж хихикает. Я не уверена, то ли она потешается надо мной, то ли ее искренне забавляет. Честно говоря, мне все равно.

— Чего люди, похоже, не понимают, так это того, что нам не нужно ваше самомнительное мнение. Мы знаем, что физические упражнения полезны. Мы знаем, что здоровое питание лучше. Мы не глупы. Мы не пытаемся увильнуть от ответственности. Мы знаем.

— Любить себя — это путешествие. Иногда ты худеешь. На какое-то время тебе становится хорошо. А потом ты набираешь вдвое больше веса и впадаешь в депрессию. Ты чувствуешь себя ужасно. Ты ненавидишь свою растянутую кожу. И иногда это не прекращается, даже когда ты худеешь. Часть тебя все еще задается вопросом, достаточно ли ты хороша.

Мардж издает звук ‘мм’, и мне интересно, может ли она относиться к этому.

— Я решила стать моделью не потому, что мне это нравилось. Я начала работать моделью, чтобы помогать своей семье, но работа в модельном бизнесе придала мне уверенности, которой я никогда раньше не испытывала. Раньше я думала, — я покручиваю пальцем у виска, — что куплю эту сумочку, или отправлюсь в это путешествие, или сделаю такой шаг к парню, который мне нравится, — мой взгляд останавливается на Хадине, прежде чем метнуться прочь, — когда я похудею. Многие из вас так поступают. — Я смотрю в камеру, потому что больше не разговариваю с Мардж. Я разговариваю со всеми людьми, которые мне нравятся. — Ты замыкаешься в себе. Нажимаешь на паузу в своей жизни, ожидая. Ожидая. Потому что разве тебе не нужно быть худым, чтобы быть уверенным в себе, гламурным и даже сексуальным? Разве тебе не нужно быть худым, чтобы стать красивым и счастливым?

Хадин складывает руки на груди. Его глаза сверкают на мне. Он даже не скрывает своего восхищения, и дрожь удовлетворения пробегает по моей спине.

— Ответ отрицательный. Ты важен. Ты важен прямо сейчас тем размером, который у тебя есть. И поэтому, когда ты занимаешься спортом и правильно питаешься, это не достижение какого-то магического числа на шкале. Это потому, что когда ты что-то любишь, ты заботишься об этом. Вы дадите своему телу то, что ему нужно, чтобы быть здоровым, чтобы иметь энергию делать то, что вам нравится, и жить той жизнью, которой вы хотите жить. — Я снова смотрю на Мардж. — Вот почему я создала Vanya Scott. Вот почему существуют мои кулинарные книги. Итак, Ваня, которой я была раньше, может видеть, что быть здоровой и правильно питаться — это не отчаянная погоня за красотой, а выражение любви к себе.

— Действительно, очень важное послание, — говорит Мардж с намеком на искренность за своей пластиковой улыбкой. Камера фокусируется на ней, когда она рассказывает людям, где найти мои книги.

Я вздыхаю с облегчением.

Мои глаза, без какого-либо указания с моей стороны, находят Хадина. Уголок его губ приподнимается, и он одобрительно кивает мне.

Я поджимаю губы, чтобы скрыть улыбку.

После интервью команда звукооператоров спускается на сцену, чтобы отстегнуть мой микрофон.

Мардж поворачивает плечо, чтобы дать им лучший доступ к микрофону. Ее проницательный взгляд останавливается на мне. — Вы очень хорошо говорите для модели, мисс Бекфорд. Я не ожидала, что вы будете такой уравновешенной или экспрессивной. У меня были интервью на эту тему, которые заканчивались ужасной тирадой ‘ты задела мои чувства’. Так скучно. Я оценила ваш диалог.

— И я была бы признательна, если бы ты обдумала свои слова, прежде чем говорить, Мардж. К твоему сведению, стереотип о тупой модели устарел. Большинству моделей приходится создавать собственные косметические бренды, чтобы платить за аренду. Мы бизнесвумен, маркетологи, менеджеры социальных сетей и активистки. И, кстати, количество просмотров журнала Women's Wellness продолжит снижаться, если вы ничего не будете делать, кроме как забрасывать гостей дешевыми снимками, замаскированными под обеспокоенные вопросы. Спасибо за приглашение. Хорошего дня.

Элегантно поднявшись со стула, я устремляюсь к лестнице на краю сцены.

Хадин рядом, протягивает руку и ласкает меня серебристыми глазами. Я чувствую дрожь во всем теле, когда моя рука скользит в его.

Он нежно сжимает мои пальцы. — Рок-звезда.

— Я знаю.

— И наглая. — Он протягивает мне чашку чая латте. — Я спросил кейтеринг, могут ли они приготовить это. Не уверен, какой он на вкус, но…

Мой взгляд останавливается на драгоценном чай-латте, и в моих глазах сияют звезды. — Я люблю тебя! — Я бросаюсь к Хадину, стараясь не толкать его слишком сильно, чтобы прекрасный чай в его руках не выплеснулся через край. Я не могу допустить, чтобы даже капля упала на землю.

Хадин бросает на меня шокированный взгляд.

Я забираю у него напиток, а затем, в разгар своего чаепития, я осознаю, что сказала. Мои щеки заливает жаром.

Спеша создать впечатление, что я разговариваю с латте, я высоко поднимаю его. — Я люблю тебя. Муах. — Я целую ее сбоку, оставляя большое пятно от губной помады.

Выражение лица Хадина проясняется, и улыбка появляется на его красивом лице. — У тебя серьезная проблема.

— Если это неправильно, детка, я не хочу быть правильной, — говорю я, прежде чем сделать глоток.

Он хихикает и ведет меня в раздевалку, обняв за плечи. — Кто был тем идиотом, который не хотел видеть тебя обнаженной?

— У тебя проблемы, — бормочу я, смеясь в свою чашку.

— Достаточно просто имени. Ты сказала, что он был из средней школы?

— Отстань от меня, Маллиз, — шучу я.

— Тогда инициалы.

На этот раз мой смех звучит громче и исходит откуда-то из глубины моего живота.

— Должно быть, он был слепым. Ты была очаровательна в средней школе, — бормочет Хадин.

Ошеломленная, я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него.

Он встречается со мной взглядом, и мои внутренности трепещут, как гора желе на спине верблюда.

— Боже мой. Хадин? Хадин Маллиз?

Приторный женский голос останавливает нас с Хадином на полуслове.

Женщина летит к нам, спускаясь с винтовой металлической лестницы студии. Ее каблуки стучат по каждой ступеньке, и я удивляюсь, что ее шпильки не застревают в металлической решетке.

Она успешно спускается на наш уровень и набирает скорость. Размахивая руками, она бросается на Хадина. Я говорю в стиле белки — летяги — вытянутые руки и ноги.

Хадин