обнаружился слегка изогнутый кинжал с лезвием из тёмного обсидиана и богато украшенной рукояткой, которую венчал крупный рубин размером с ноготь. Стоила эта вещь явно приличных денег, но, как и с чашей, от неё фонило чем-то тёмным и жутким. Возможно, этим кинжалом жрецы Тьмы перерезали горло своим жертвам. Несколько секунд жадность во мне боролось с осторожностью, и в итоге осмотрительность победила, и кинжал остался на своём месте. Так же как в случае с первым тайником, об этой находке я умолчал, чтобы не вводить проходчиков в искушение. Они, конечно, люди неглупые, но кто знает, как может повернуться судьба? Может случится какая особая нужда, из-за которой кто-то из них решит рискнуть и забрать проклятые вещи?
После малых склепов пришла очередь больших усыпальниц. На них я потратил ещё больше времени, но и вынес из каждой почти в три раза больше сокровищ. Затем вернулся и осмотрел их ещё раз. Облазил все стены, буквально обнюхал каждую плитку пола, даже взобрался по колоннам и осмотрел потолок. К своему сожалению, руну Смерти я не нашёл. Зато обнаружил по скрытому тайнику в каждой из усыпальниц. Как и в склепах, в них хранилось по одному явно проклятому Тьмой предмету: вышитое золотом покрывало, валириевое кольцо с алмазом и странный, витой, деревянный жезл, напомнивший мне о сидах. Как и в случае прошлых находок, я не стал к ним прикасаться, аккуратно закрыв все тайники. Также я не забыл обыскать упокоенных служителей Чумы. На теле каждого из них обнаружил по кошелю полному золота, а вот их посохи после упокоения нежити, к моему лёгкому сожалению, обратились в прах. Высыпав монеты на пол, осветил их Проявлением Света, но не обнаружил и следа Тьмы, после чего с облегчением собрал находки в корзину.
При осмотре последней усыпальницы мне показалось, что на потолке трещины в каменных блоках образуют какой-то узор. Взобравшись по колонне под самый потолок, оглядел этот узор внимательнее, но к моему разочарованию, это оказалось просто случайным скоплением трещинок и разломов. Уже собрался спрыгнуть вниз, как мой взгляд упал на продолжающие гореть тусклым светом угли в жаровне. И вдруг заметил, что угли не только не затухают, но и лежат таким образом, которым просто не могли лежать, словно какая-то сила удерживала их в таком странном, но при этом упорядоченном состоянии. Спустившись вниз, приблизился к жаровне и запомнил образованный углями рисунок. После чего перешёл в другую усыпальницу и обнаружил там то же самое. И там угли образовывали точно такой же узор. Проверил склепы, и там всё повторилось. Это просто не могло быть случайностью, и, пояснив проходчикам свои сомнения, я попросил немного задержаться в данже.
Затем вернулся в последнюю усыпальницу и, усевшись перед жаровней в позу лотоса, погрузился в медитацию. Это принесло плоды, и я понял, что неведомой силой угли в жаровне образуют Руну. Познать эту руну у меня не получилось, как ни старался, но узнать её значение я смог. Это значение было довольно простым и по-своему логичным для подобного места. Угли в каждой из жаровен складывались в Руну Чумы.
Выйдя из медитации, я отошёл на несколько шагов и на вытянутых руках, подцепив лезвием копья край жаровни, перевернул её. К моему облегчению, высыпавшиеся из жаровни угли упали на пол бессистемно, то есть руна была разрушена. На всякий случай я раскидал эти угли в стороны и, вернувшись в коридор, попросил Аклака проверить воздух в усыпальнице. Как и думал, в результате моих действий, воздух в помещении стал на порядок чище, и из отравы в нём остались только те споры, которые попали из зомби, а точнее из покрывающих их тела болезнетворных наростов.
— Что ты сделал? — Сильно удивился Аклак, после того как проверил воздух.
— Погоди, — отмахнулся я от него в задумчивости, — сейчас ещё пару раз сделаю и, если результат окажется тот же, то всё объясню.
Так я перевернул жаровни в следующей усыпальнице, а также в одном из малых склепов. Результат во всех случаях повторился, и воздух стал значительно чище.
— Значит так… — Обратился я к проходчикам. — В каждом из склепов, что в малых, что в больших, есть жаровни. Вы не могли их не заметить ранее. Так вот, угли в этих жаровнях образуют Руну Чумы, которая, видимо, и отравляет воздух в усыпальницах. По этой же причине, так как подобных жаровен нет в коридорах, воздух там остаётся чистым. Я перевернул все жаровни, но уверен, при сбросе подземелья они восстановятся. — Уже было обрадовавшиеся проходчики от этих слов погрустнели вновь. — Но! Уверен, если перед началом зачистки склепа сперва перевернуть находящуюся в нём жаровню, то воздух в помещении очистится. Жаровни массивные, и магией Воздуха их перевернуть будет сложно. Но вот тяжёлые стрелы, особенно если подобрать к ним правильный наконечник, должны с этой задачей справиться.
— То есть, если мы сперва опрокинем жаровни, руна разрушится, потеряет свою силу, и воздух станет чистым? — Переспросил меня Драган.
— Думаю, да. — Он всё понял верно. — Но это не спасёт от нового заражения воздуха, если в него попадут споры из гнилостных наростов зомби. — Тут же добавляю, чтобы не вводить людей в опасное заблуждение.
— Мы и так старались не задевать эти наросты, — пожал плечами Сигерик, — так что нам привыкать к осторожности не надо. И если ом Рэйвен прав…
— Что значит если⁈ — Тут же влез Бурн, но я его прервал.
— Сигерик всё говорит верно. Я не полностью уверен. Девять из десяти, что я прав, но всё же мои выводы могут быть ошибкой. Просто проверьте эту теорию, и если она верна, то, опрокинув жаровню перед началом боя, вам больше не придётся задерживать дыхание.
На лицах проходчиков появились искренние улыбки, впрочем, вполне понятные, ведь, если я не ошибся, то их работа станет многократно легче. Пока они обсуждали эту новость, я, немного подумав, отозвал Катасаха в сторону.
— И ещё… Я нашёл пять спрятанных тёмных артефактов. На каждом из них лежит явное проклятие Тьмы, так что трогать я их не стал. Тем не менее, по прошлому опыту знаю, если эти предметы вынести из данжа, то монстры в нём значительно ослабнут. Только вот я лично этим заняться не рискну. Здесь нужен жрец Антареса или опытный маг из гильдии Артефакторов.
— Где они лежат? — Спросил меня выглядящий словно старик проходчик.
— Не
