нее сильно колотилась, и она уже всхлипывала, оглядываясь вокруг в темноте, и была она даже не в своей постели, а в какой-то машине.
– Мамочка? – выдавила Эмили.
Никто не ответил, и теперь Рон тоже плакал. Сидел рядом с ней в своем детском креслице и плакал.
– Мамочка, Рон плачет! – позвала она.
– Твоя мама сейчас вернется.
Это была Роуз. Она сидела впереди, глядя в боковое стекло. Эмили почувствовала облегчение, услышав взрослый голос, но она все еще хотела к мамочке, а Рон по-прежнему плакал. А теперь еще один звук – сирена… Иногда, идя по улице, они видели «скорую помощь» или полицейскую машину, и Рон всегда тыкал в них пальчиком, потому что любил машины, но прямо сейчас ему было неинтересно. Эмили выглянула наружу.
Снаружи бушевал пожар.
Эмили никогда не видела ничего страшней. Все эти языки пламени повсюду, и люди, бегущие в темноте, и мигающие красные огни пожарной машины, и ее сирена, от которой у Эмили заболели уши. Где же мама? Им нужно поскорей убираться отсюда!
– Мамочка! – взвизгнула Эмили.
Дернула за ручку дверцы, и та распахнулась. На улице было холодно, но ей было все равно, ей нужно было найти маму, чтобы они могли поскорей убраться отсюда. Она попыталась выйти из машины, но ремень безопасности отдернул ее назад. Плача, Эмили выбралась из-под него и вышла, наступив босой ногой на камень, и это было больно, и она расплакалась еще сильней.
– Что ты делаешь? – сердито бросила Роуз, выбираясь из машины и хватая ее. – Тебе туда нельзя.
– Где мамочка?
И тут Эмили увидела ее – маму, бегущую к ним, перепачканную грязью и перепуганную, и заплакала еще пуще, потому что хоть и почувствовала при этом облегчение, но выражение маминых глаз напугало ее.
– Поехали! – выкрикнула мама. – Эмили, быстро в машину, мы уезжаем!
Схватив Эмили за руку, она втолкнула ее в машину. И теперь они втроем сидели на заднем сиденье, мама одной рукой обнимала ее.
– Роуз, трогай! – выкрикнула мама.
Мотор машины рыкнул, и они сорвались с места. Эмили плакала, и Рон тоже. Мама одной рукой обнимала Эмили и шептала ей на ухо:
– Ш-ш-ш, мамочка теперь здесь… Все будет хорошо. Не волнуйся. Все будет хорошо.
* * *
Сквозь ветровое стекло Эбби уже был виден пожар вдалеке – мерцание оранжевых языков пламени и белесый дым, поднимающийся к небу. Она еще сильней придавила педаль газа, уже не прислушиваясь к ровному, спокойному голосу, доносящемуся из телефона с открытым на нем навигатором.
Взрыв застал ее врасплох. Пламя взметнулось еще выше, разметав тучи искр, и секунду спустя ушей Эбби достиг гулкий удар, от которого задребезжали стекла машины.
– Господи, – выдохнула она.
Как это ни невероятно, но женский голос в навигационном приложении остался все столь же невозмутимым, спокойным и ровным тоном посоветовав ей свернуть направо.
Эбби потребовалась еще пара минут, чтобы добраться до горящего дома. Там творился просто-таки ад кромешный. Повсюду валялись горящие обломки, успевшие вызвать небольшие возгорания на окрестных полях. В ста ярдах в стороне загорелся и соседний дом, и какие-то люди пытались сбить пламя. Мимо нее с воем сирены промчался патрульный автомобиль, который затормозил неподалеку – из него сразу же выскочили двое полицейских и поспешили туда.
С бешено колотящимся сердцем Эбби остановила машину, выбралась из нее и, прихрамывая, направилась к пылающим руинам, где несколько пожарных уже орудовали шлангом. Мощная струя воды создавала дымку, делающую все, что находилось за ней, почти невидимым. Один из пожарных лежал на земле в нескольких ярдах от них, крича от боли – здоровенный обугленный обломок придавил ему ногу. Кто-то из полицейских и шериф разбирали завал, чтобы вытащить его. Приближались новые сирены. Лодыжка у Эбби опять подвернулась, она ахнула и чуть не упала. Повсюду горел огонь, удушливый дым обжигал…
…горло. Становилось все жарче, и ей были слышны крики. Там ее родители, нужно срочно их выпустить! Она бросилась к двери.
– Абихейл, а ну отойди оттуда!
Тут чья-то рука схватила ее…
…за плечо. Эбби резко обернулась. Это был пожарный.
– Мэм, туда нельзя! – крикнул он ей.
– Вы уже вывели людей? – крикнула она ему в ответ.
– Здесь никто не живет! Мэм, пожалуйста, уходите! Вы можете пострадать! – Пожарный отвернулся, чтобы потушить горящий клочок земли в поле.
Эбби, прихрамывая, поковыляла дальше, озираясь по сторонам в поисках Анны, Ричарда и Моисея. Но куда ни глянь, повсюду не было ничего, кроме…
…дыма и отдаленных криков. Она не могла дышать, почти ничего не видела, и сильно жгло в затылке. Иден с Исааком увлекли ее за собой, практически потащили волоком, а она все продолжала кричать, жар становился просто невыносимым. Глаза жутко щипало, и она закрыла их, кашляя, пытаясь поскорей убраться подальше, и теперь уже слышала чьи-то истошные крики: «Тут кто-то есть! Все сюда!»
Она упала на землю, не в силах больше двигаться, и, открыв глаза…
…увидела кого-то, недвижимо лежащего перед ней на земле. Вроде как очень сильно обгоревшего.
– Эй! – Эбби закашлялась, схватив того за руку. – Вы как? Эй, мне тут нужна помощь!
И лишь ахнула, когда обуглившаяся кожа расползлась у нее под рукой. Тело лежало совершенно неподвижно, подняв сложенные руки к лицу, словно в последней молитве.
Глава 24
Эбби уставилась на воду, скопившуюся на полу душевой кабины и закручивающейся воронкой уходящую в слив – та была серой от сажи и грязи. Она осторожно прикоснулась к тому месту на голове, откуда Ричард вырвал у нее прядь волос. Поморщившись от боли, еще раз потрогала голову. Боль помогала сосредоточиться, помогала отвлечься от жутких образов этой ночи и темных воспоминаний из собственного детства.
Мужчина, которого она нашла возле горящего дома, был мертв. Пожарные сочли, что его выбросило оттуда при взрыве. Никто не знал, кто он такой. По словам людей, работавших на месте происшествия, в этом доме никто не жил. Может, это был какой-то бродяга, самовольно заселившийся в пустующий дом? Никто и понятия не имел.
И никаких признаков поджигателей. Пожарные доложили, что когда они подъехали к месту пожара, поблизости толклась группа каких-то зевак. Но тем было сразу же велено отойти подальше, и после взрыва и последовавшего за ним хаоса так называемые зеваки бесследно исчезли.
Моисей – в чем теперь Эбби была совершенно уверена – побывал в Риджби. И наверняка уже свалил неизвестно куда.
Под ногтями у нее скопилась грязь, и она долго терла их мочалкой. А вдруг это не просто грязь? Эбби подумала об обгоревшем теле, к которому прикасалась. А вдруг…
