Книга Пропавшая - Мэри Кубика

— Маме нужно на работу, — ласково говорю я, отцепляя от себя Лео и легонько подталкивая его в распростертые руки Шарлотты. Как же больно отстранять своего рыдающего ребенка! На руках у Шарлотты Лео еще сильнее заходится в плаче — сердце у меня еле выдерживает — и норовит вырваться ко мне. Я с трудом сдерживаю слезы и выдавливаю дрогнувшим голосом:

— Тебе будет весело, поиграешь с другими ребятами. Потом не успеешь оглянуться, как уже и папа за тобой придет, а уходить не захочется.

Не так давно Лео почему-то стало трудно находиться рядом с незнакомыми. Шарлотту, конечно, незнакомой не назовешь, ведь Лео ходит к ней уже не один месяц, и все же в последнее время ему хочется быть только со мной либо с Джошем. Мы посоветовались с педиатром, и та заверила, что нужно подождать: эта стадия, как и многие другие в жизни детей, пройдет.

— Не переживай, — ободряет Шарлотта, — стоит тебе уйти, и он сразу успокаивается.

То же самое сказала и врач — сложнее всего именно прощаться. Утешаясь этой мыслью, я стою на крыльце и смотрю вслед Шарлотте, которая уносит плачущего Лео. Даже через закрытую дверь я слышу, как он надрывается.

К Шарлотте водить детей мы стали, когда Дилайла пошла в нулевой класс. Раньше мы водили их в другое место, но мне оно не нравилось, неуютное какое-то. Да и с началом учебы все стало непросто; мне понадобилась помощь няни, которая забирала бы Дилайлу после занятий и присматривала за ней, пока Джош не придет с работы. Шарлотта как раз и есть такая няня — школьный автобус в наш район не ходит, и поэтому она вместе со всеми воспитанниками, усадив самых маленьких в специальную детскую тележку, пешком отправляется в школу за старшими. До недавних пор дети с радостью оставались у Шарлотты. Не знаю, наверное, педиатр права: нужно просто подождать, и все пройдет.

От Шарлотты я отправляюсь к Шелби — хочу убедиться, что после тех сообщений с ней ничего плохого не произошло. Подъехав к ее дому, ставлю машину рядом с красным седаном, подхожу к двери и осторожно стучу.

Дверь медленно приоткрывается, и из-за нее выглядывает Шелби, кажется, в пижаме. Я внимательно смотрю на ее лицо — синяков нет, вид довольно уставший. Макияжа никакого, хотя в кофейню Шелби приходила накрашенная. А сейчас впечатление такое, словно она только-только встала с постели. Какое счастье, что она вроде бы цела и невредима… Фух. Никогда бы себя не простила, если бы с Шелби что-то случилось.

— Зачем вы пришли? — с нескрываемым удивлением, практически шепотом спрашивает Шелби. Увидеть меня на пороге своего дома она явно не ожидала.

Огромное облегчение, конечно, что синяков нет, и все же я слышала, что домашние тираны способны умело скрывать следы своих гнусных делишек. Возможно, синяков мне попросту не видно или же муж издевается над Шелби не кулаками, а словами.

Беспокоюсь я не только о ней, но и о малыше. Всего один удар в живот, и ребенок может запросто умереть. Я поискала в интернете фотографии мистера Тибоу — мужчина он довольно крупный, выглядит грозно.

— Ты не отвечаешь на сообщения, Шелби, — объясняю я. — Мне стало за тебя тревожно.

Шелби смотрит на меня пустым взглядом — либо не знает, что сказать, либо в принципе не понимает, о чем я. Волосы, корни которых заметно темнее остальной длины, собраны у нее в небрежный хвост.

Она оставляет мои слова без ответа и задает очередной вопрос:

— Откуда вы узнали, где я живу?

Это прозвучало скорее как обвинение. Словно я перешла все границы, словно слежу за ней.

— Адрес написан в договоре, Шелби. — Я начинаю понемногу терять терпение. — Ты сама лично его указала.

— Да?

— Да.

— Точно, я и забыла, — отвечает Шелби. — Не ожидала, что вы явитесь ко мне домой.

— Раньше я ни разу так не делала, однако твои сообщения меня встревожили, — повторяюсь я. — Решила посмотреть, все ли у тебя хорошо.

Вдруг из дома доносится мужской голос. От неожиданности я вздрагиваю, внутри все сжимается. Вверху над лестницей нависает тень, и я судорожно сглатываю. Это он, ее муж, Джейсон!

— Шел! Принеси-ка чего-нибудь выпить! — резко, но не сказать чтобы грубо зовет голос.

То ли специально, то ли машинально Шелби начинает прикрывать дверь.

— Поднимусь через минуту! — кричит она наверх и нервно бросает в мою сторону: — Мне пора.

Тут она явно хочет захлопнуть дверь, но я успеваю выставить в проем ногу — сама не знаю, как так вышло.

— Вы что делаете? — глядя вниз, недоуменно шипит Шелби. Она не хочет, чтобы муж узнал о моем присутствии.

— Ты так и не сказала, все ли с тобой хорошо, — невозмутимо произношу я.

— А с чего вы взяли, что нет? — несдержанно отвечает она, словно раздраженный подросток. Шелби немногим за двадцать — в ее возрасте мне казалось, что я уже совсем взрослая. Сейчас, больше десяти лет спустя, понимаю, что в свои двадцать три я ничегошеньки толком не соображала. Только много позже более-менее подросла и разобралась в жизни.

— Из твоих сообщений, Шелби. Ты сама написала, что боишься мужа.

— Ах, это!.. Зря я вам написала. — Шелби стягивает резинку с волос, и те рассыпаются по плечам. Она слегка ими встряхивает. — Мы просто поругались, вот я сгоряча и настрочила дурацкое сообщение. Так что забудьте.

— Но почему все-таки ты так написала? — настаиваю я, не до конца веря словам Шелби.

— Потому что злилась.

— Ты сказала, что боишься.

— Он орал на меня.

— За что? — спрашиваю я, понимая, что вряд ли услышу ответ.

— Да из-за ерунды, — отвечает Шелби, и я молча жду, станет ли она продолжать. После паузы Шелби все-таки рассказывает: — Я, мол, транжирю деньги. Назвал меня безмозглой после того, как я купила пару новых футболок и сходила на массаж для беременных. Сказал, что мы на мели, а я трачусь на всякую ерунду. Только сам-то не представляет, каково это — ходить все время с животом! И на то, что я уже ни в одну из своих вещей не влезаю, ему тоже начхать.

— Шелби, он тебя бил?

— Злился он не на шутку.

Я повторяю тот же вопрос:

— Он бил тебя?

— А по мне похоже, что бил?

Не похоже, в том-то и дело. Не знаю, что и думать. Может, бил, а может, и нет.

— Шел,