общей картины происходящего, парил в воздухе, и невозможно было расслабиться, и отдохнуть. Но, к счастью, все это уже закончилось, и в данный момент, об этом можно было не думать.
К тому времени, в тюрьме я находился уже второй месяц, и очень отвык от ежедневного общения на русском языке. Я был очень рад, что так совпало, и мой сосед оказался русскоговорящим. От Максима я узнал, что был он арестован еще в 2009 году, в Таиланде, и далее после трех лет нахождения в тюрьме, его экстрадировали в США. Здесь, в тюрьме Нью-Джерси, он к тому времени отсидел уже больше года. Максим посоветовал ни с кем не обсуждать мое уголовное дело, так как в американских тюрьмах широко используется практика доносов, Rule 35B (правило 35). Это означает, что любая информация, которая может оказать помощь следствию или ходу расследования, полученная от человека, находящегося в контакте с обвиняемым, засчитывается как бонус доносчику. Помимо информации по поводу уголовного дела, также полезны сведения о нелегальной активности. Например, кто-то знает, что в тюремном помещении находятся запрещенные предметы, такие как сотовый телефон или сигареты. Этот человек передает данные сержанту в тюрьме, своему прокурору или адвокату, далее устраивается обыск всех камер. Если переданная информация подтвердилась, то доносчику ставится жирный плюс. Все эти заслуги могут существенно снизить срок, который будет определен на усмотрение судьи, при вынесении приговора. В то время, я был еще совсем ''зеленый'', и готов был обсудить свое уголовное дело с кем угодно, но после того, как я узнал про Rule 35, стал более осторожным. Собственно, благодаря какому-то информатору, находящемуся в нашем блоке, через несколько недель после того, как меня сюда перевели, у нас случился обыск.
Всех вывели из камер, и поставили лицом к стене, в одну линию. Позже разрешили сесть на пол, но было приказано продолжать смотреть в стену. На обыске присутствовали ''зеленые человечки'', специальный отряд (Special Operations Group), одетый в зеленую форму, очень напоминающую военную. Конфискации подвергались все запрещенные предметы, такие как подушки, сделанные из кусков разорванных матрацев, пластиковые пакеты, используемые для приготовления еды, самодельные пароварки, в которых готовилась пища. В нашей камеры сорвали со стены икону, и затем по ней потоптались все проходившие офицеры. Сославшись на очередное ''не положено'', они так и не объяснили истинную причину, зачем было так осквернять религиозный предмет. Их это не особо волновало, “командовали парадом” здесь они. Все это не было причиной обыска, искали они по наводке, и надеялись найти что-то более существенное, вроде наркотиков, сигарет, телефонов. Удача в этот день не была на их стороне, так как о предстоящем обыске, владельцы контрабанды узнали заранее и все попрятали. В предыдущий раз, им все уже удалось поймать одного черного, с сотовым телефоном, он получил наказание в виде трех месяцев карцера.
После переезда из Оклахомы в Нью-Джерси, я потерял возможность пользоваться телефоном, так как эта тюрьма была state, и я не имел доступа к своему federal счету, на котором оставалось немного денег. Система звонков была очень замысловатая, и требовалось потратить немало времени, чтобы начать ею пользоваться. Благодаря помощи Макса, и его родственников в Украине, я смог выйти на связь со своими родителями в России. Рассчитывал я, конечно, на помощь своего друга Ярика, находящегося в Чикаго, но он, как всегда, меня подвел. Последний раз, когда я ему звонил из федеральной тюрьмы, он обещал мне, что будет помогать деньгами на мой счет, для расходов на телефон, покупки дополнительного питания, средств гигиены. Так как до моего ареста, я постоянно выручал его деньгами, и скопился немалый долг. Поэтому я рассчитывал, что время от времени, он будет пополнять счет, и мне не придется просить своих родителей делать это, так как начиная с семнадцати лет я перестал брать у них деньги, и обеспечивал себя самостоятельно. Ярик все же перечислил немного денег на мой федеральный счет, но этого хватило буквально на несколько недель. Я пытался с ним связаться, просил приехавшего вместе со мной американца Боба, через его жену, позвонить Ярику, и объяснить, как настроить телефон для связи и пополнить тюремный счет. Толи он был занят, или какая-то другая причина, в конечном итоге, я так с ним и не поговорил. Единственный, кто помог мне в той ситуации, был Максим.
Совершенно неожиданным для меня, был визит в тюрьму моей знакомой Иры, прилетевшей из Майами в Нью-Йорк, по делам. У нее оставалось свободное время, и она приехала в соседний Нью-Джерси, чтобы меня навестить. Я был очень рад ее увидеть и пообщаться. Она также помогла мне деньгами, перечислив их в тюрьму. В тот момент, родители не могли пополнить мне счет, из-за того, что система не принимала оплату через Интернет с компьютеров, находящихся за пределами США. Помимо этого, Ира предложила свою помощь с адвокатом, она была готова заплатить часть денег за его услуги, так как знала, что моим родителям найти такие огромные суммы, не представлялось возможным.
Встречу с адвокатом мне организовал Макс, он нанял его по совету своих знакомых, поэтому рекомендовал воспользоваться его услугами. На встрече выяснилось, что зовут его Аркадий Бух. По отзывам, описанию работы, рейтингам в интернете, он был чуть ли не самый лучший в сфере компьютерных преступлений, мошенничества. Аркадий разбирался абсолютно во всех кардерских и хакерских терминологиях, знал принципы и весь процесс работы изнутри, приводил мне примеры громких имен людей, обращавшихся к нему за помощью, в качестве его услуг адвоката. Я был абсолютно уверен, что он является специалистом в этой области, и сможет мне помочь, но все упиралось в деньги. Речь шла о $70,000-90,000, он не мог точно определиться, поэтому задавал мне такие вопросы: ''А сколько ты мне дашь?''. Помимо этого, Аркадий спросил про мою религиозную принадлежность к еврейской общине, видимо, для ''своих'', у него специальные тарифы. Я сказал ему, что у моих родителей нет возможности заплатить такие большие деньги, а у меня самого все конфисковали, поэтому просил его подумать об рассрочке платежей, и снижении суммы за его услуги. На что он ответил однозначное: ''Нет''. В ходе разговора мы так и не пришли к общему решению, на этом и разошлись. Спустя какое-то время, он пытался разузнать через Максима, не передумал ли я. В последствии, узнав множество историй, связанных с такими же адвокатами, которые берут за свои услуги огромные деньги, и в конечном итоге, не достигают никакого результата, я был очень рад тому, что не
