«…Молодец, что выжил! Да и мы все, думаю, тоже молодцы. Теперь в этих местах должно быть куда безопаснее, чем с гнездом таких шустрых трупаков…»
* * *
* Отрывок из католической молитвы к архангелу Михаилу, предводителю ангельских армий и покровителю воинов.
* Тройной солид — серебряная монета весом около 14 грамм.
* Денье(фр. [denier] от лат. [denarius] денарий) — французская средневековая разменная монета, чеканилась в подражание римским денариям, и 12 денье — составляли счетную единицу «солид» (соль, су). Была в обращении по всей Западной Европе, начиная примерно c V века.
* Средокрестие — в церковной архитектуре место пересечения главного нефа и трансепта, образующих в плане крест. В романских, а позже — и готических — храмах, над этим местом чаще всего ставили башню, а в соборах эпохи Возрождения — купол.
Глава 14
Снова-здорово…
Северная Бургундия — правый берег Сены
(12 мая 1402 года, утро следующего дня)
Жизнь так устроена, что любое достижение приводит лишь к началу еще одной цепочки событий. Или совсем даже не одной. И нередко именно этот наш выбор и определяет настоящий профит от победы.
Например, разгром гнезда мертвецов в аббатстве, первым делом крепко прибавил работы всему отряду на оставшуюся часть дня и большую часть вечера. Правда, это были уже скорее приятные хлопоты, чем проблема.
Оказалось, что перебив монахов, наемники по большому счету не тронули ничего кроме церковного серебра, а начавшие перерождаться мертвецы — заинтересовались, естественно, далеко не всеми оставшимися богатствами обители. Они переловили или распугали кур, овец и прочую живность, да выборочно подмели съестное. От их внимания пострадали лишь окорока, колбасы и что там еще было мясного да рыбного заготовлено у братии.
Поэтому кладовую в подвале под базиликой мы обнаружили практически в нетронутом виде. И естественно, почти всему отряду пришлось крепко засучить рукава, но никто по этому поводу не жаловался. Все-таки для себя старались…
Небольшое отступление.
Даже очень неглупые современники не до конца понимают, что мы очень мало работаем в сравнении с предками, меньше нуждаемся в энергии и соответственно, существенно меньше их едим.
Нет, для справедливости стоит уточнить, что некоторые из нас продолжают заталкивать в себя пищу, будто им до сих пор нужно выживать в каком-нибудь X-XI веке. Но продолжая придерживаться «привычного для нас» на протяжении столетий рациона (в смысле калорийности), в итоге они умудряются раскормиться до туш в 500+ кг.
Из-за этого, к сожалению, эти бодипозитивные люди обычно долго не живут. И да, странная штука! Во многих странах есть очень богатые возможности для потребления, но в списке самых жирных людей на Земле — почти сплошь жители США, немного мексиканцев, австралиец и саудит…
Большинству более вменяемых современников хватает в среднем 5–3 тыс. калорий в сутки или даже меньше. В зависимости от времени года, возраста, региона и образа жизни. И эта цифра полностью покрывает наши потребности в энергии. Но в средневековой Европе минимальная норма только начиналась с 4–4,5 тыс. калорий. Наверное, столько ела какая-нибудь пятнадцатилетняя девочка.
Если не случался голод, крестьянин ежедневно потреблял килограмм-полтора хлеба и каш, выпивал до четырех литров эля. Минимум сладостей и зелени, а пшеница и мясо — для тех, кто побогаче.
Большинству остальных — рожь, овес и ячмень, а недостаток протеина оставшиеся восполняли из гороха, чечевицы, и да — рыбы. Она считалась доступной и богоугодной пищей.
Чтобы понимать: в килограмме ржаного хлеба больше 5 тыс. калорий, а четыре литра слабоалкогольного эля — это ещё полторы тысячи. И толстяков при этом был самый минимум. От проблем с лишним весом железно предохранял изнурительный 12−15-часовой рабочий день в поле. В посевную и уборку — без выходных и тем более — отпусков. При этом так жило и в самом деле большинство. Прослойка дворян, буржуа и монахов — была минимальна, потому что почти 90% населения — крестьяне…
…В общем, рота «перерабатывала» продукты так, будто у них внутри стояло полтысячи атомных реакторов, готовых сутками напролет пережигать пищу и выпивку, не особо обращая внимание на ее разнообразие. Но это, понятно, только на взгляд какого-нибудь современного человека.
Обогатив себя памятью Дирка, я поначалу воспринимал все это абсолютно естественно, и просто не обращал внимания на то, что живу как-то похоже. Тем более что активная юность сама по себе предполагает постоянное чувство голода, сколько ты не ешь.
Только получив под команду отряд и начав рулить распределением, я стал считать, и тогда-то вдруг осознал разницу, отчего просто схватился за голову. Лишь на секунду представив, что будет, если наш поход затянется. Правда, потом пришло и понимание, что в принципе, как и в случае с постоянной опасностью быть съеденным, так же философски местные воспринимают и отдельные трудности со снабжением.
То есть если придется начать экономить, то некоторое время народ будет обсуждать это, однако к взрыву сокращение рациона приведет сильно не сразу. Почти каждый в этом мире нет-нет, а голодал, а потому в людях на самом деле чувствовалась некая внутренняя готовность потерпеть, если надо.
Но доводить до такого, естественно, не стоило.
Служба сама по себе предполагает постоянное преодоление, а если еще и враг придет, то переводить долготерпение солдат на голод — последнее дело для полководца! В голове по этому поводу сразу же всплывала фраза кого-то из древних римлян, что голод погубил куда больше армий, чем вражеские мечи…
Короче выяснилось, что в наши руки попали товарные запасы отличного вина, производимого на продажу. Нечета той дешевой розовой бурде, которой моих стрелков снабдила бургундская казна. Ну и, конечно же, не только вино.
Братия не ленилась, и в некогда богатом аббатстве нашелся также немалый запас зерна, оливкового масла, всяческих корнеплодов и прочего разного. Монашеское послушание все-таки предполагало частые посты…
Но лично меня порадовали полторы бочонка меда и обитый железом средних размеров сундучок. Он заставил меня два раза обрадоваться и один раз огорчиться. И началось все с догадки: мол, надо же, болваны-наемники не нашли казну аббатства⁈
Однако внутри было не золото и не серебро, там были специи. Не так много, но по стоимости — на ливров 200–250 (80–100 флоринов). Цена на них всегда оставалась стабильно высокой, но в некоторых пределах так же постоянно скакала вверх-вниз, в зависимости от прибытия очередных караванов с востока или из-за каких-нибудь новостей на эту тему.
В тот момент я сидел в теньке снаружи под храмом. После только что пережитого внутрь заходить не тянуло. И естественно, тут же прилюдно объявил, что вечером каждый получит вволю вина с медом и пряностями, что в обычное время было доступно лишь самым небедным
