но правила и принципы работы мне в общем-то ясны, — вещало радио. — И они мне не нравятся. Не знаю. Если б Психофора исполняла желания, я бы попросил у нее перенести меня в совершенно иные места. Где другая физика. Или изменить меня, чтобы я видел наш мир в совершенно иных ипостасях. А пока… Пока что я в растерянности.
Виталий был в растерянности. Имея на руках меньше, чем пыль, он ехал, не зная, есть ли смысл куда-то приезжать.
— Как же ты прав, — слезы проступили в уголках глаз. Виталий пытался их вытереть, но без толку. — И я тоже не понимаю, что еще ловить мне здесь.
Виталий вдавил газ в пол. Автомобиль начал бодро набирать скорость. Сто километров в час, сто десять, сто двадцать. Виталий не различал дороги из-за льющихся слез. А еще он не понимал, из-за чего так грустит.
Дорога, лес, мелькающие столбики слились в единый серый фон. Виталий закрыл глаза — на все воля случая.
Как вдруг он вспомнил, что пристегнут.
Слезы мигом высохли. Он принялся суматошно себя отстегивать, но ватные пальцы отказывались слушаться. А еще они вспотели. Замок ремня безопасности заело, кнопка не шевелилась, и Виталий уже начал даже забывать, зачем он решил отстегнуться, как машину резко повело в сторону, и она вместе с водителем улетела в овраг.
Автомобиль кувыркался и плевался стеклом. Искореженный металл порвал шины и камеры колес. Радио заглохло. Бензобак треснул. Машина остановилась дном вверх.
Ремень наконец отстегнулся сам.
Глава 10
Он все не так понял
Не всегда легко понять, начинается новый бой или продолжается предыдущий. Каждый очередной ворвавшийся в жизнь вызов — мозайка из событий прошлого. Он порождает новые испытания, а те зацикливаются, превращая жизнь в бульон из одинаковых страданий.
Голос Торо, звучащий из трубки, намекал на продолжение веселья. Он прорывался через помехи, точно звонили с того света.
— Привет, дружище, — говорил Шульга.
— Живой? — прошептал Евгений в трубку.
— Вроде как.
Нельзя сказать, обрадовался ли Евгений или огорчился от этой новости. Торо Шульга точно не входит в клуб тех, чей уход станет трагедией, но и радоваться смерти у Евгения повода не было. Ему, пожалуй, просто наплевать. Единственное, что парень действительно испытывал — это шок. Говорил ли с ним настоящий Торо, или то какой-нибудь новый мутант, крадущий голоса — не очень-то и важно. Куда важнее факт, что теперь под прямым ударом, вполне вероятно, оказался сам Евгений.
Его личная история завернула куда-то не туда. Психофора что-то напутала в сценариях, или Евгений сам по себе забрел не на ту страницу.
— Что тебе надо? — спросил он прямо.
— Они накачали меня лошадиной дозой наркоты и доставали органы один за одним, — бормотал Шульга. — Не вырубали меня, нет. Они забрали ровно половину. Оставили столько, сколько нужно, чтобы выжить. Я все видел, Женек, все.
— Что тебе, блять, нужно, Торо?! — Евгения до визга пугал бредовый рассказ Шульги, и одновременно с этим парень страшно злился.
— Я бы хотел свою почку назад, — отвечал сонным голосом Торо. — И легкое было бы неплохо. Без половины кишечника тоже будет трудновато… Мне тяжело дышать. И тело какое-то свинцовое. Я же с ними, кстати, договорился, да, — Торо улыбался.
— А я тут причем?
— По поводу вас договорился, Женек, — пояснил Шульга. — Но не подумай, я не в обиде, что вы меня кинули там. Я сам виноват. Просто… Просто так надо, веришь? Это выгодная сделка, да. Они просят вам передать, чтобы вы приехали к ним. Сюда. Сейчас же. А не то они придут к каждому из вас домой. Все просто.
— Блять, — прошептал Евгений в сторону, а в трубку ответил: — У меня никого нет, Торо, ты же знаешь. А этим двоим звони сам. Их проблемы меня не касаются.
— Женек, как тебе на них похуй, можешь мне не рассказывать. Мне вообще насрать, что будет со всеми вами. Этот звонок входит в мою с ними сделку. Я тебе сказал все, что надо было. А, да, простите, — кто-то подсказывал Торо на фоне. — Философов семнадцать, круглосуточный магазин. Ехать туда.
Торо бросил трубку.
Евгений стремительно трезвел. Его выворачивало на изнанку от страха и алкогольной интоксикации. Куда-то не туда его привел самый судьбоносный день.
Из туалета вышла взъерошенная девушка с размазанной по лицу косметикой, а следом за ней плелся измазавшийся в этой же косметике Дмитрий, смотревший на зад незнакомки, и глуповато улыбался.
— Нам пиздец! Найди Токси и идите на улицу, буду ждать вас у входа, — Евгений грубо схватил его за плечо.
— Пошел в жопу, — Дмитрий сбросил его руку. — Сам ищи ее. У меня на сегодня дела поважнее.
— Тебя, блять, разберут на запчасти сегодня ночью, опездол! — рявкнул Евгений. — Ищи Токси! Я жду вас на улице!
Дмитрий завис на несколько мгновений, пока он понимал суть слов Евгения. Конечно же, все не могло закончиться так легко, но он почему-то решил, что на сегодня хватит. Драться за собственную жизнь — это понятно, но нужна же хоть какая-то передышка.
Карина исчезла с радаров. Дмитрий ощутил невыносимую пустоту внутри, и отчаяние накрыло его влажным одеялом. Отвергнутый всеми, он вынужден сражаться насмерть с немыслимыми существами бок о бок с теми, кого он предпочел бы выбросить из своей жизни.
Дмитрий достал телефон. Восемнадцать тридцать два. Не так уж и долго осталось до завтра. Мифического завтра. Наступит ли оно — вопрос столь же абсурдный, как и было ли вчера. Парень заметил в темной уголке одну колючую мысль — из сегодня он может не выбраться. И речь не столько про смерть, конец жизни или существования в привычном ему смысле, сколько про бесконечность кошмара.
Ночью его разберут на запчасти, так сказал Евгений. А ведь по общепринятым законам природной логики комета к завтрашнему утру должна уже улететь. Или хотя бы перебраться на другую половину земного шара, если она не побывала там в первую очередь.
Дмитрий еще не составил список целей на жизнь. Напиться до беспамятства — будет номер один.
Диану он нашел сидящей на столиком в компании самой себя. В атмосфере случайного и ненужного праздника она создала вокруг себя пузырь вакуума, непроницаемый для пустого веселья. Разрываемая внутренними разногласиями, чахнущая от одиночества в толпе, как загнанный зверь, смирившийся и уставший. Безумный день подарил ей новое рождение, а Лиза расплатилась за этот шанс своей жизнью. Еще утром она не знала, чему стоит посвятить жизнь и ее это нисколько не заботила. Сейчас вечер. Диана все
