Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
– Я кое-что нашла. Мне нужно это тебе показать. Я так переволновалась, что, кажется, заболела. Олег сказал, что у меня жар, и пошел за таблетками. Это ты его прислал?
– Да! Я не знал, что и думать. Ты не похожа на эмоциональную манипуляторшу.
– Ты должен это увидеть. Прости, я переборщила со срочностью, все терпит до твоего возвращения. Но ты обалдеешь, когда увидишь. Нужно что-то делать. Мы должны сделать все возможное.
– Да объясни мне человеческим языком, у меня еще пять минут перерыва.
– Я так быстро не успею. А еще у меня мозги вскипели. Ты правда за меня волновался?
– Да, но не делай так больше. Пока. Вечером позвоню, – сказал Валера и повесил трубку.
Я положила телефон и провалилась в черноту. Реальность со сном перемешались в моей памяти. Если спросить меня, что же происходило дальше, я вряд ли отвечу правильно. Но я попытаюсь вспомнить. Это важно для всего того, что произошло потом.
Как вернулся Олег, я не помню. Знаю лишь с его слов, что он пришел и увидел меня спящей. Кое-как разбудил и напоил жаропонижающим, а потом ушел. В очередное свое пробуждение вижу лицо Валеры, он смотрит и трогает мой лоб. Или мне это приснилось?
Потом я видела маму, она ругала меня за съеденное на морозе мороженое. Говорит про мою легкомысленность и безответственность. Но сейчас же лето? Видимо, приснилось. Хотя очень похоже на правду.
А еще мне снится много войны. И я в самом центре, отстреливаюсь. Убегаю. А потом меня догоняют и убивают. Сколько раз меня убили в этом сне? Не сосчитать. Но раз за разом он повторялся. Мне страшно, я бегу не знаю от кого. Но меня догоняет молодой голубоглазый немец. Он улыбается широкой улыбкой, а потом выстреливает мне в лицо.
Когда же я окончательно прихожу в себя, я одна, лежу на кровати второго этажа старого дома. Тишина. В окно я вижу звезды на потемневшем небе и понимаю, что сейчас ночь.
Я встаю с кровати и спускаюсь вниз. Меня не шатает, и я ясно мыслю. Есть небольшая слабость, но я очень уверенно стою на ногах, и больше ничего не болит. Внизу тоже пусто и полумрак. Я решаю сварить себе кофе, чтоб окончательно проснуться и понять, что происходит.
Через десять минут с дымящимся кофе в руке я иду на крыльцо. В доме невыносимо душно. Я сажусь на деревянную ступеньку крыльца и понимаю, что я здесь не одна. И меня это не удивляет. Я вижу Валеру, который плавает в озере. Туда, а потом обратно и еще раз так же. Он нарезает круги по этому маленькому озеру. Далеко, и не так чтоб хорошо видно, но это точно он. По ритмично поднимающейся, а потом опускающейся лысой голове, и вообще по той силе, с которой он разрезает руками воду, я понимаю, что это он. Я с любовью наблюдаю за ним.
Смотрю, как он заканчивает свой марафон и плывет к нашему мостику. Потом выходит из воды на берег. Он еще не заметил меня, а же могу разглядывать его, находясь в тени.
В эту самую минуту для меня он прекрасен. Я не вижу его возраста, его морщин. Намечающегося живота и грубых черт лица. Мне совершенно безразлично, как бы его оценила мама, да и весь мир. Именно в этот момент я понимаю, как сильно влюблена в него. Как моя фантазия начинает строить картинки дальнейшей жизни. До старости.
В глупой улыбке влюбленной женщины я расплываюсь, когда он подходит ко мне. Капли воды стекают по его телу. Он загорелый, подтянутый и неприлично жизнерадостный. Я встала и с улыбкой идиота смотрю не него. А в голове известная песня – как же глупа влюбленная женщина…
– О! Ты проснулась! Ну здравствуй, спящая красавица… – говорит Валера и притягивает меня к себе. А потом целует. Без поправки на мое болезненное состояние. Так, как будто имеет на это право. Я на ступеньке, он на земле, в итоге мы с ним одного роста. Мне не нужно задирать голову и напрягать шею. Оказывается, целоваться на одном уровне очень удобно. А целоваться с ним – вообще за гранью приятностей.
– Я думала, что я тут одна.
– Да ладно, ты тут всех на уши подняла этой своей внезапной болезнью. Как тебя можно одну оставлять?
– Не оставляй меня одну, – говорю я, – я по тебе скучала.
– Когда успела?
Со смехом я сажусь обратно на ступеньку. Это какая-то новая для меня реальность.
– Расскажи, что произошло. Я плохо помню последние дни, – говорю я и кладу голову на его мокрое плечо. Мне приятно касаться его своей горячей щекой. Мы сидим рядом на ступеньках крыльца. Я вспоминаю подвал в сарае, и память последних дней кусками начинает возвращаться ко мне.
– Да что рассказывать. Я получил от тебя сообщение, что нужен тебе срочно. Сначала разозлился, потом понял, что ты не такая. Когда второй раз не смог тебе дозвониться, решил вернуться раньше. Приехал ночью. Ты в бреду и с высоченной температурой. Я вызвал знакомого врача. Ты не помнишь?
– Нет, а должна?
– Да. Он тебя разбудил, осмотрел и что-то вколол. А еще оставил какие-то таблетки, которые стоит пропить. После этого бред прекратился, а температура снизилась, и ты спала еще почти сутки. Как ты себя сейчас чувствуешь?
– Выспавшейся, – отвечаю я, – а еще чертовски голодной. Мне кажется, я сейчас могу съесть слона.
– Сейчас все будет, – говорит Валера и идет в дом. А я иду за ним следом. – Я знал, что ты захочешь есть, и захватил еды из дома, она в твоем импровизированном холодильнике.
Еда. Волшебная Зоина еда очень быстро появляется на столе, а потом исчезает у меня в желудке. Я не жую еду, я ее заглатываю. И вместе с тем пытаюсь рассказать Валере о своем открытии.
– Я видел коричневую тетрадь около твоей кровати. И даже прочитал. И сразу понял, что ты уже придумала себе детективную историю.
– А ты нет?
– Я нет. Это старый послевоенный дневник какой-то женщины, найденный… Кстати, где ты его нашла?
– Это неважно, я тебе позже покажу. А сейчас расскажи мне все, что знаешь про хозяйку дома. Я не могу понять, это дневник Бабани? Ты хорошо знал хозяйку этого дома? Расскажи мне про нее, что знаешь.
– Моя покойная теща с ней дружила много лет. Они были соседками. В те времена этот поселок был небольшим и все друг друга знали. Дружили. Я здесь бывал не часто, много работал. Когда купил первый участок, ее муж уже умер. Я хорошо помню ее дочь. Она же продавала мне участок с домом. В документах о купле-продаже можно посмотреть фамилию Бабани, дочка по доверенности мне этот дом продавала. Саму Бабаню я помню плохо, ну не до того мне в те времена было. А пять лет назад, когда я последний раз подходил к ней с предложением купить ее дом, она сказала, что умрет здесь и чтоб я больше к ней не подходил. Через три года позвонила ее дочь и сказала, что у мамы инсульт и они готовы продать дом. Я купил. Знаю, что ее тут все любили и уважали. Она была детским врачом, и к ней ходили люди со своими болячками.
– А она похожа на женщину с фотографии?
– Оль, ты что, смеешься надо мной? Я саму ее помню с трудом, а еще и сравнить со старой черно-белой фотографией столетней давности?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
