паша не смеет ослушаться своего падишаха. Найдись такой и он сразу будет…
— Казнён!
— Хм. Не совсем. Он будет отстранён. Потеряет своё место. Их падишахам для того даже не нужно собирать войско, чтобы покарать отступника. Довольно только пожелать. У их пашей нет своих войск вовсе, только те, что даёт падишах.
— Я сделаю так же, отец.
— Всю свою жизнь я подавлял восстания. То один, то другой слуга поддаётся соблазну шайтана и осмеливается противиться воле своего господина. Такого быть не должно. В этом тебе помогут гяуры.
— Гяуры?
— Верно. Как ни странно, но им тоже не нравится, что Порта слаба. То есть нравится, но не нравится… — Махмуд осознал, что сам путается и рассердился.
— Запомни просто: гяуры поддержат реформы, помогут раздавить всех мешающих.
— Но для чего это им? Зачем неверным помогать нам? Ведь когда мы станем сильными, мы просто прогоним их. — проявил логику мальчик.
— Визирь сказал правду, Абдул, все они чего-то хотят от нас, и потому готовы помогать. Каждый из них думает, что мы станем обязанны им. Так бы и стало, будь они едины. Но всякий жаждет своего и не хочет делиться с другими. Потому они помогут нам вырастить дерево, но не смогут вкусить плодов с него. Все плоды достанутся нам.
— И тогда мы отрубим им головы. — улыбнулся шахзаде.
— Да, сын, — ответил тоже улыбкой отец, — отрубим. Жаль, это буду не я.
Мальчик снова поник.
— Не расстраивайся, Абдул. Мне не легче, может даже тяжелее. Но оставим неверных и вернёмся к своим проблемам. Я вижу свой приговор не только в глазах докторов, но в глазах приближенных. Это хуже всего. Окружающие меня только и ждут когда я умру. Считают дни. И они готовятся, мой Абдула, готовятся. Понимаешь к чему?
У мальчика опять выступили слезы, он отрицательно покачал головой.
— Я уже говорил, что они устроят драку за место около тебя. За то, кто будет править.
— Я никому не…
— Помолчи и послушай! Ты не сможешь править не опираясь ни на кого. Любому правителю нужны верные и честные слуги. За это они и устроят побоище. За то, чтобы быть самым верным твоим слугой.
— И честным? — подметил наблюдательный мальчик.
— Этого я не говорил. — усмехнулся довольный султан. — Они станут наперебой шептать тебе о нечестности остальных. Каждый легко докажет, что все другие — воры. Но что делать и как поступать, если ворами окажутся все? Ты должен научиться выбирать.
— Как это — выбирать? — удивился шахзаде.
— Так. Казнив вора и отобрав его имущество, ты поставишь на его место другого человека, который покажется тебе честным и искренним. Но потом он окажется вором.
— Как так?
— Так было всегда, — почесал бороду султан, — оттого надо уметь различать полезных воров от бесполезных. Или опасных. Ты знаешь нашего визиря, как думаешь — вор ли он?
— Конечно, нет. — Абдул едва не рассмеялся от столь простого вопроса.
— Конечно, да. Вор каких мало. Один из самых хитрых. Сколько он украл за свою жизнь… Мне даже самому интересно, сын мой.
— Но почему тогда… — мальчик понял, что отец не шутит и замолк.
— Потому что на его место придёт другой. Но глупый. Может быть нет, но в Рауфе я уверен. Да, он ворует, но и польза от него немалая. Во-первых, он легко видит как мошенничают другие. Во-вторых, он боится лишиться всего, оттого верен. Визирь очень боится моей смерти, того что последует за ней. Одновременно, он надеется стать нужным для нового султана, то есть для тебя, и сохранить свое место. Скажи, не дарил ли он тебе в последнее время дорогие подарки?
— Да, — покраснел мальчик, — дарил, отец.
— Что именно?
— Золотой кинжал. Певчую птицу. Белого жеребенка.
— Довольно. Вот видишь, он хочет нравиться тебе. А есть ещё Хозрев-паша, он тебе не подносил даров по случаю?
— Подносил. Большой игрушечный корабль с пушками как настоящие. И подзорную трубу.
— Конечно, он ведь капудан-паша, — засмеялся Махмуд, — что же ещё.
Султан вдруг закашлялся и схватился за грудь. Мальчик кинулся к нему.
— Тебе плохо, отец? Я позову лекаря!
— Стой, — прохрипел Махмуд, — не надо. Мне уже легче. Лекарь не поможет. Смотри. — показал он платок со следами крови.
— У тебя кровь, отец. — прошептал Абдул.
— А ты думал, что я шучу? Аллах уже скоро избавит меня от страданий. Я сам не знаю, сколько мне осталось, день или неделя, иди месяцы. Но состояние моё всё хуже.
— Я не смогу без тебя, отец.
— Ты слишком много плачешь, — нахмурился султан, — повелитель не может быть плаксой.
— Прости, отец.
— Всего есть три человека, которые сильнее остальных. Это визирь, капудан-паша, и министр иностранных дел, Решид-паша. Он, может быть, самый опасный. Визирь — это деньги, Хозрев-паша — это войско и флот, а Решид-паша — это гяуры. Кроме них будут другие, но те уже мелочь. Ты должен не вызвать у них опасений до поры.
— Что ты имеешь в виду, отец?
— Ты должен притвориться лисенком, мой лев. Чтобы они дрались между собой за тебя, но и подумать не могли о том, чтобы сделать что-то с тобой.
Мальчик посмотрел на отца так, что тот мысленно застонал. Всё-таки Абдул ещё очень молод.
— Не думай, что мой разум помутился. Для них ты ещё очень мал, и пока они поймут, что это не так, пройдут годы. Всё это время ты должен терпеть. И ждать. Самое сложное то, что эти люди твои союзники. Не понимаешь? Эх.
— И визирь и капудан-паша и министр — все они
