вернусь! Обещаю! Побудь с ними до моего возвращения…– она кивнула в сторону Шурки и Кольки.
– Побуду…– кивнула Анна, удивляясь отваги своей собственной сестры. Она с детства была такая боевая и упрямая, за что нравилась всем без исключения мужикам.
– Спасибо!– они обнялись, стараясь не плакать при детях. Они за сегодня и так много навидались.
– Иди!– махнула Анна.– Ищи своего свекра…
Акулина выскочила на крыльцо. По глазам Ганса стало понятно, что, услышав непонятные крики, он уже начал волноваться, но когда женщина вышла на крыльцо, заметно обрадовался. Молча подал ее рук, помогая забраться на высокую подводу. Негромко причмокнул губами, пуская лошаденку рысью. Куда ехать? К кому обращаться? Этого ничего Акулина не знала…Она, не глядя, доверяла свою судьбу в руки двух немцев, которые не понимали ни слова по-русски и соотечественники которых были причастны к похищению деда Федьки.
Телега ехала медленно, но уверенно, преодолевая наметенные снегом заносы на дорогах. Легкий морозец неприятно холодил кожу, заставляя ежиться и прятаться в пуховой платок. Ледяной колкий ветер дул прямо в лицо, щипая покрасневшие щеки, нос, покрывая инеем длинные ресницы Акулины. Всю дорогу ехали молча. Только в самом начале их пути немцы что-то горячо обсудили между собой на повышенных тонах. Акулина ничего из их разговоров не поняла, но была не на шутку встревожена:
– Warum bist du Krankenschwester bei diesem Russen? (Зачем ты нянчишься с этой русской?)– спросил Вилли, когда Ганн в очередной раз встревожено посмотрел на задумчивую женщину.– Sie ist deine Mutter und Schwester …( Она тебе ни мать и не сестра…)Es ist notwendig, es genau hier zu werfen..( Надо ее бросить прямо здесь.) Nichts als Ärger bringt uns diese Idee nicht!( ничего кроме неприятностей эта затея нам не принесет!)
– Sie ist süß zu mir …( Она мне симпатична)– коротко бросил Ганс, наблюдая за тем, как равномерно колышется холка каурой лошадки.
– Sie hat einen Ehemann, er ist vorne, er tötet Leute wie dich!( У нее есть муж.Он на фронте, убивает таких как ты!)– возразил ему Вилли.
–Das heißt nicht, dass wir keine Menschen bleiben müssen! (Это совсем не значит, что не нужно нам оставаться людьми)– разозлился Ганс.
– Wohin bringen wir sie?( Куда мы ее везем?)
– Sie erzählten mir, dass der Mann ihres Vaters gestern erschossen wurde. Ich möchte zeigen, wo er begraben ist …( Мне рассказали, что мужа ее отца расстреляли вчера. Я хочу показать, где он похоронен…)
–Er wurde begraben … Es wird leise gesagt. Partisanen wurden wie Hunde in die gemeinsame Grube geworfen!( Похоронен…Это мягко сказано. Пособников партизан бросали в общую яму, как собак! )– недовольно пробурчал Вилли и умолк окончательно.
Через полтора часа они уже были на месте. Это была самая окраина города, расположенная на возвышенности. Отсюда открывался прекрасный вид на затянутый густой пеленой снежных облаков город. Высились черные трубы заводов, редкие многоэтажки в центре города и чадящее паровозное депо. Чуть в стороне от дороги виднелась протоптанная широкая тропинка, ведущая в небольшой лесок, сиротливо чернеющий своими многовековыми стволами дубов и тополей. Никогда в жизни Акулина сама не нашла бы этого места. Она с благодарностью посмотрела на серьезного и сосредоточенного Ганса, достающего из-под соломы большую саперную лопатку.
– Lass uns gehen!( Пойдем!) – поманил он ее рукой, призывая следовать за ним. Путаясь в полах длинной юбки, Акулина шагнула на тропинку. Снег был хорошо утоптан. Было заметно, что здесь проходили и не раз. Женщина с ужасом разглядела след босой ноги, оставленный чуть в стороне и следы крови.
– Lass uns gehen!( Пойдем!)– прикрикнул на замешкавшуюся женщину немецкий солдат и через пару минут вывел ее к длинному узкому оврагу, кое-как забросанному землей. На его краю отчетливо виднелись следы несколько десятков ног, следы крови, комья размокшей земли. Осторожно, чтобы не оступиться, Акулина подошла поближе. Из-под тонкого слоя земли виднелись части рук, ног, белоснежное нательное белье, стояла мерзкая вонь, начинающихся разлагаться тел.
– Er ist hier!( Он тут!)– спокойно произнес Ганс, втыкая лопату в снежный сугроб рядом с краем оврага. Отошел в сторону, терпеливо закурил, посматривая на гуляющие по небу тучи, явно не собираясь помогать. Он и так сделал для этой русской все, что мог. Подставил себя перед комендантом, но и поступить иначе не имел права. Совесть бы не позволила.
Акулина все поняла без слов. Ухватила лопату и спрыгнула вниз. Земля провалилась под ногами, уперевшись во что-то твердое. Соскользнула с бугорка, обнажая чье-то лицо, на которое женщина случайно наступила. Это была молодая девушка лет восемнадцати с перекошенным ртом и открытыми глазами. Именно эти открытые, засыпанные землей глаза заставили Акулина отчаянно закричать, схватившись за голову.
– Er ist hier!( Он тут!)– повторил Ганс откуда-то сверху.
– Да…да…да… Я сейчас!– собираясь с силами, торопливо пробормотала Акулина. Боясь, что единственный человек во всем мире, согласившийся ей помочь тотчас же развернется и уедет, заметя ее слабость.– Сейчас…
Она схватила лопату и вонзила ее в землю. Острие снова уперлось во что-то твердое.
– Сейчас!– замерзший ком земли отлетел в сторону, обнажая разрезанную руку синюшного мертвеца. Этот страшный вид, сладковатый запах разложения заставили Акулину согнуться, борясь с рвотным спазмом, накатившим быстро и неожиданно. Она упала на колени. Голова закружилась. Ее вырвало прямо на землю. И еще целых пять минут она кашляла и перхала, будучи не в силах подняться.
– Сейчас…Надо не так…
Рассудок помутнел, поставив защитный блок организму. Теперь она плохо воспринимала реальность, уверенная только в том, что копать здесь нельзя. Голыми руками начала отгребать замерзшую местами черную землю в сторону, один за другим обнажая трупы расстрелянных. Стало жарко, Акулина расстегнула теплое пальто, смахнув пуховой платок, оставшись простоволосая, отбросив его в сторону.
– Сейчас…Где же ты…
Пальцы скребли ногтями по мерзлой земли, ворочая солидные комья.
– Где же ты…
Женщина совсем обезумела от ужаса и горя, но не плакала, задавшись одной единственной целью – найти убитого сверка. Напряженно работая руками, Акулина внимательно осматривала откопанные тела, ища в их искаженных смертью лицах знакомые черты. В голове билась одна единственная мысль, что она должна…Обязана это сделать.
Через пару метров ей удалось увидеть его. Глаза деда были полу прикрыты. Лицо избито. Густые усы топорщились в разные стороны от набившейся в волоса грязи.
– Ну, здравствуй…– промолвила она, теряя сознание, проваливаясь в спасительное забытье.
25
Все, что было потом, Акулина помнила, как в тумане. Мир стал похож на липкую вязкую паутину, из тенет которой она
