– Наверное, это будет непросто. Предвестникам никогда не бывает легко. Но то, что я периодически становлюсь прозрачным, может сослужить мне хорошую службу.
Курмо снова запрокинул голову.
– Таким белым я буду скользить среди облаков, время от времени становясь невидимым, и к реальности моего существования начнут медленно, постепенно привыкать.
Фрау Тоссило прикусила губу. Из того, что сказал Курмо, её больше всего поразило одно слово.
– Предвестники?
Дракон взглянул ей в глаза.
– Я до сих пор не знаю, почему я уже здесь. На самом деле это должно было произойти намного позже. Возможно, это случилось из-за компьютерного яйца, которое Сарвас принёс из игры. Говорю же: я не знаю. Но что есть, то есть, и всё дело в изменении климата. Земля становится теплее, и с теплом возвращаются драконы. Всё просто.
– Всё просто, вот как?
Фрау Тоссило хотела ещё что-то добавить, что-то о тепле в сердцах. И о том, что их соединило. Что Курмо – её жизнь, и что она тоже больше не будет бояться. Но тут вновь проявились провалы в памяти, и она забыла, что хотела сказать. Вместо этого она подпрыгнула, вскрикнув:
– Булочная! Бу-у-у-улочная!!! Я иду!
В следующую секунду она стрелой промчалась по террасе и, поскольку лифт опять не работал, по спирали понеслась вниз по лестницам многоэтажки.
Выбежав на улицу, фрау Тоссило была вынуждена сделать передышку, прислонившись к электрощиту. Её мышцы немного ослабли. Но она всё равно чувствовала себя счастливой.
Мимо проходили люди в яркой летней одежде, от них пахло потом и солнцезащитным кремом. Над её головой на ветках липы щебетали птицы, а промчавшийся мимо двухэтажный автобус оставил после себя сладковатое облачко выхлопных газов. Фрау Тоссило вдохнула его. Чудесная реальность!
Наконец она оттолкнулась от электрощита и поспешила дальше, перешагивая через выбоины на тротуаре.
– Илеор, – внезапно пробормотала она. – Я тебя никогда не забуду! Я благодарна судьбе за то, что мы встретились. Даже если ты не настоящий. – Она улыбнулась. – По крайней мере, так считает Янка. А Марлон сказал бы: настоящий или нет – это с какой точки зрения посмотреть.
В любом случае, продавщица в маленькой булочной оказалась очень даже настоящей. Фрау Тоссило сразу заметила это по её грубому тону. Но несмотря на это, она лучезарно улыбнулась ей, и продавщица, передавая через прилавок упакованные пакеты, слегка улыбнулась в ответ, а потом произнесла:
– Как же сегодня снова жарко!
– Да, ужасно жарко, – согласилась фрау Тоссило, открыла пакет и сунула в рот ароматную мягкую булочку с изюмом.
Продавщица ещё не закончила свой монолог.
– Интересно, к чему приведёт такая жара, что она нам ещё принесёт? – сказала она.
Фрау Тоссило жевала, усмехаясь про себя: «Это правда. Будет действительно интересно, когда все увидят, кого она нам принесёт!»
30. В последующие месяцы
С каждым днём хвост Курмо понемногу отрастал. По вечерам Янка и Йохан поднимались на крышу, чтобы навестить его. А днём, сразу после школы, их частенько можно было встретить у открытого бассейна.
Янку с Леной, Марлоном и другими ребятами из их класса – на лужайке под большими деревьями, а Йохана и Бэрана с друзьями – на широких каменных уступах.
Иногда брат и сестра случайно встречались в очереди на большую горку. Йохан улыбался Янке и опять исчезал.
Раньше Янка расстраивалась бы из-за этого. Но всё изменилось. Они так много пережили вместе с братом, она знала, как сильно они любят друг друга. Янка чувствовала глубокую связь с ним и больше не обижалась, если он не уделял ей внимания. К тому же ей столько внимания уделял Марлон, что мог бы собой и трёх братьев заменить. И ещё не факт, что получишь от братьев в подарок серебряный браслет со слониками.
Йохан был рад, что его спина снова в порядке и что этим летом Бэран чаще приходил к нему в шортах, чтобы вместе отправиться в бассейн, а не сражаться в компьютерных играх.
В первые дни после их возвращения он немного боялся своего компьютера. Хотя теперь этот страх исчез, ноутбук больше не производил на Йохана такого магического воздействия, как раньше. Он всё ещё с удовольствием программировал, играл, общался в чатах и тому подобное, но уже не сутками напролёт.
Вместо этого он начал больше рисовать. Он увлечённо делал наброски, много работал над светотенью и бесконечно совершенствовался в передаче плавных переходов от одного цвета к другому.
Ему было приятно, когда отец сказал:
– Какие хорошие у тебя рисунки, Йохан, в самом деле очень, очень хорошие!
И он улыбнулся, когда мама заметила:
– Всё это выглядит так реально! А ещё мне очень нравится, как у тебя удивительно сочетаются обычные вещи с фантастическими.
Йохан часто рисовал Курмо. Во всех размерах и цветах, в которых он видел дракона. Ночью, днём, на пушистом ковре, рядом с фикусом, или на террасе крыши – спящего, свернувшись калачиком, возле фрау Тоссило, в окружении голубей. Или в полёте – с Янкой, Марлоном и с ним самим на драконьей спине.
Или изображал Курмо высоко в облаках, но тогда более абстрактным, еле видимым, почти не распознаваемым и в окружении многих других подобных ему существ.
Но всегда рисовал его с большим хвостом. Целым и исцелённым.
Йохан не мог знать, что Курмо никогда не исцелится полностью.
Перезапускающее зелье в настоящей жизни не имело никакого всё-обнуляющего-эффекта. Видимо, всё-таки нельзя с помощью зелья из компьютерной игры обратить то, что произошло в реальности.
Поэтому порошок-пеленгатор всё ещё отправлял информацию о местонахождении дракона. В «Блэк Вест Интернэшнл» тем временем наладили электроснабжение, отремонтировали все агрегаты, и устройство для приёма сигналов, исходящих от Курмо вновь заработало безупречно.
Но там больше не осталось сотрудников, знающих, как истолковать эти сигналы.
– Что это за странные импульсы? – ежедневно задавался вопросом человек, которому нескольких месяцев назад поручили обслуживать этот экран.
Но поскольку он так и не выяснил это, то в конце концов решил больше не заниматься этим вопросом.
«Наверное, это всего лишь причуда бывшего руководства кампуса, – подумал он. – Говорили, что босс за последние несколько лет стал немного странноватым, а недавно и вовсе вышел из игры. У него случился нервный срыв или что-то в этом роде, во всяком случае, сейчас он не совсем в здравом уме, и похоже, дела его крайне плохи».
Во всяком случае, такое случалось здесь не раз.
