сказать.
– Ты лучший муж.
– Громче! – произнес он и покружился.
Я закричала:
– Ты самый лучший муж!
Он резко остановился и поставил меня на ноги.
Я хихикнула, лишившись дыхания из-за всей этой возни. Он глянул на меня, потом взял за руку и повел к машине.
– Черт подери, я такой! – фыркнул он и расправил плечи.
Я застегнула ремень безопасности, и Трэвис еще раз его проверил – небольшая привычка, которую он приобрел после аварии Трентона. Мы направились в сторону квартиры Трентона и Камиллы – еще один новый пункт в нашей ежедневной рутине.
Трэвис повел «Камри» на окраину города, паркуясь у последнего здания на улице в Хайленд Ридж, квартале, где в основном жили молодые работники и молодожены, а не шумные студенты.
Я последовала за Трэвисом вверх по лестнице, подождала, когда он постучит и мы зайдем внутрь. Мне было любопытно, почему никто из Мэддоксов не дожидался ответа. Трэвис утверждал, что если братья не ждали его, дверь была бы закрыта.
Трентон лежал на диване, рука в гипсе покоилась на подушке у него на коленях. В здоровой руке он держал пульт.
– Что ты такое, черт подери, смотришь? – спросил Трэвис, поморщившись.
– «Доктор Фил», – ответил Трентон. – Тут все так запутанно. Люди совсем ненормальные, а этот лысый придурок их всех использует для бесплатной терапии. Они пообещали этой цыпочке, что ее бывшего тут не будет. И что вы думаете? Он тоже там, черт его подери, и она напоминает им про договоренность, а этот мерзавец орет на нее и выгоняет прочь, если ей что-то не нравится, говоря, что это его шоу. Я бы ушел. Какая ерунда!
Мы с Трэвисом обменялись взглядами, потом сели на диван рядом с Трентоном.
– Кэми на работе? – спросил Трэвис.
– Ага, – ответил Трентон. – Рад, что вы заехали. Я ее уже достал, звоню по двадцать раз на день. Я не могу работать и поэтому прибираюсь и занимаюсь стиркой, насколько могу, пока она не вернется домой. Смотрю «Дни нашей жизни» и «Доктор Фил». Сами Брэди горячая штучка. Я бы с ней переспал.
– Нет, вряд ли, – сказал Трэвис, забирая пульт из ладони Трентона.
Он выключил телевизор и бросил пульт на кресло. Он подпрыгнул, но не упал.
– Эй, – нахмурился Трентон.
– Тебе стоит прийти ко мне в «Айрон И» между тренировками, – сказал Трэвис.
– Да? И как там?
– Брэндон Кайл подонок, – проворчал Трэвис.
Трентон кивнул мне:
– Правда?
– Я не знаю. Трэвис считает, что мне лучше не встречаться с его боссом.
– Ой, не может держать язык на замке, да? – подшутил Трентон. – Он до сих пор повторяет свою коронную фразу? «Важно не то, что ты знаешь, а кого»?
– Постоянно. – Трэвис посмотрел на меня. – Для всех будет лучше, если ты туда не пойдешь. Очевидно, что у этого придурка нет никакого желания остаться в живых. – Он опустил взгляд на пол, но быстро поднял голову. – Как там Кэми?
– Хорошо, – кивнул Трентон. – С ней все в порядке. Извиняется каждые десять минут. Все еще чувствует себя виноватой.
– И правильно, – проворчала я, громче, чем собиралась.
– Эбби, нас сбил пьяный водитель, – сказал Трентон, защищаясь. – Да, она была огорчена, но в той ситуации ничего не могла поделать. Мы соблюдали все правила. Будь с ней помягче, даже если ты делаешь это от огромной любви ко мне.
– Да не такой уж огромной, – пошутила я, перегнувшись через Трэвиса, и чуть толкнула подушку Трентона.
– Ай! Эй! – улыбнулся Трентон.
Трэвис усмехнулся:
– Ты нес Кэми две мили на этой руке. А теперь не можешь вытерпеть, что голубка тебя дразнит? Вот же пройдоха!
Я усмехнулась. Мне безумно нравилось наблюдать за братьями со стороны. Я могла делать это двадцать четыре часа в сутки каждый день.
Они дрались, обнимались, соревновались, защищались, а иногда оскорбляли друг друга. Просто очаровательные. Я обрела семью, о которой мечтала.
Трентон проигнорировал выпад Трэвиса и посмотрел на меня:
– Эбби, ты ей действительно нравишься. И она хочет тоже понравиться тебе.
– Уже нравится, – соврала я.
По правде говоря, Камилла меня мало волновала, даже когда была любимым барменом Трэвиса в «Ред». Я не могла понять, что меня раздражало так сильно, но не будь она за рулем тогда, когда Трентон попал в аварию, все-таки она встречалась с братьями одновременно. Для меня это стало бы последней каплей, если бы не тот разговор с Трэвисом на вечеринке в честь его дня рождения.
– Она через многое прошла. Ты же можешь понять. Дай ей шанс, – сказал Трентон.
– Знаю, – сказала я. – Прости, я пытаюсь. Правда, Трент. Знаю, что ты любишь ее, и мне этого достаточно.
Трэвис дотянулся до моей ноги и погладил ее. Шлепнул и тут же потер, будто перестарался. Он и так был крепким, а теперь стал еще мускулистее после тренировок на работе. Муж словно боялся обидеть меня своим прикосновением.
Я усмехнулась.
– Что такое? – спросил Трэвис.
– Я не сломаюсь, не важно, какие у тебя крепкие мускулы.
– Только собирался об этом сказать! Черт подери, брат! – Трентон пощупал бицепс Трэвиса. – Ты толстеешь!
– Толстею, – повторил Трэвис. – Все это мышцы, придурок. Завидуешь? – спросил он, перекатывая мышцы на предплечье.
Рука так надулась, что Трентон не мог уцепиться за бицепс. Я вдруг поняла, насколько раздался Трэвис всего за несколько недель.
– Слабак, – проворчал Трентон, откидываясь на спинке дивана.
– На этой ноте, – сказала я, поднимаясь и поправляя шорты. – Нам пора идти. Тебе что-то нужно, Трент? Кэми принесет ужин или…
– У меня есть ужин, – сказал он, прогоняя нас. – На самом деле, она разогрела мне полуфабрикатов. Не уверен, что смогу съесть все сам. Бедняга. Она нянчится со мной, как с инвалидом.
– Ты такой и есть, – пошутил Трэвис.
– Правда, никто еще обо мне так не заботился. Она изучает самые лучшие способы терапии, возит меня на каждый прием к врачу и сидит там, впитывая каждое его слово. Задает вопросы, готовит три раза в день, хотя сама еще не восстановилась.
Трентон так гордился ею, ему отчаянно хотелось моего одобрения, и я слегка улыбнулась:
– Это правда очень мило.
Я нагнулась поцеловать его в лоб, а потом последовала за Трэвисом к двери и вниз по ступенькам.
Как только мы сели в машину, Трэвис включил зажигание. Двигатель зарычал, оживая. Муж откинулся на сиденье и вздохнул, постукивая пальцами по рулю.
– Скучаешь по мотоциклу, да? Можем поехать на нем. Я не против. Я тоже по нему соскучилась.
Трэвис скривился.
– Жаль, что ты не можешь забыть про эту печальную историю с вождением Кэми, и про Томми, и не
