могла сосредоточиться. Зрение становилось размытым, а глаза болели. Кэт боялась, что потеряет сознание.
– Ты должна уйти, Кэт, пока он не пришёл.
– Пока кто не пришёл? Безголовый Всадник? – спросила девушка, схватившись за Айседору, чтобы, не упасть. Боковым зрением она увидела мигающие яркие разноцветные огни. Она была настолько дезориентирована, что рухнула на землю, не заботясь о том, что сидит рядом с растекающейся лужей крови.
– Кэт, ты в порядке? – Айседора присела рядом, заглядывая ей в глаза. – Кэт? В чём дело?
– Вы обе не должны бояться Всадника. А теперь, пожалуйста, уходите и прочтите историю Катрины до конца – она хочет, чтобы вы обе знали, чем всё закончилось, – сказал тихий голос из дерева. Сердцебиение стало громче, и кровь начала хлестать сильнее, пропитывая одежду девушек. Кэт словно тонула в страхе, не в силах пошевелиться, её голова раскалывалась от боли.
– Кэт! Ты в порядке? – Кэт слышала, как Айседора отчаянно взывает к ней, но её внимание было приковано к Старейшему дереву. Она не понимала, почему ей так страшно. Кэт чувствовала, что в дереве что-то или кто-то заперт, и от этого её сердце оглушительно билось в унисон с сердцебиением, которое доносилось изнутри дерева.
– Откуда нам знать, что ты говоришь правду? – спросила Кэт.
– Открой медальон.
Из дупла высунулась когтистая рука, с которой капала кровь; медальон болтался на цепочке на одном из её пальцев.
– Возьми его. Он принадлежал Катрине. Она подарила медальон мне много лет назад, но я думаю, теперь он должен принадлежать тебе.
Кэт протянула руку и взяла медальон, но пульс в её висках стучал так же быстро и сильно, как сердце. Девушка сжала голову руками, пытаясь унять ослепляющую боль, и Айседора крепко её обняла, пытаясь утешить.
– Но кто ты? – спросила Кэт, опустив одну руку, чтобы открыть медальон и увидеть портрет Катрины внутри.
– Я – никто. А теперь идите и прочтите нашу историю. Вы пробудили меня и привели в движение то, чем мы, возможно, не в состоянии управлять. Уходите сейчас же, пока он не причинил вам боль. Я думаю, он уже настиг вас.
И тут они поняли, о ком говорил голос. На дороге стоял Блейк, застыв от шока. Он смотрел на Кэт и Айседору, стоящих под Старейшим деревом и покрытых кровью.
Глава пятнадцатая
СЕКРЕТ АЙСЕДОРЫ КРОУ
Айседоре и Блейку было сказано сидеть за кухонным столом под бдительным присмотром Мэдди, пока Трина ухаживала за Кэт наверху в спальне.
– Что, во имя Призрака Сонной Лощины, там произошло? – Мать Кэт была шокирована.
– Мам, я сейчас не могу нормально думать. Пожалуйста, успокойся. – Головная боль Кэт начала утихать, но она ещё чувствовала тошноту и головокружение.
– Успокоиться? Ты говоришь мне успокоиться, когда появляешься вся в крови?
Кэт прикрыла глаза рукой, чтобы защитить их от света в комнате.
– Мам, мы можем поговорить об этом позже? Я обещаю, что всё тебе расскажу.
– Хорошо. Отдыхай. Прости, я зайду позже, чтобы проверить, как ты, – сказала Трина, выключая свет и покидая комнату.
Кэт знала, что Блейк и Айседора сидят внизу на кухне и разговаривают с Мэдди. Ей не нравилась мысль о том, что её мама впервые встретилась с Айседорой в таких обстоятельствах, и не нравилось, что Айседора была там совсем одна с её мамой, Мэдди и Блейком. Кэт встала и приоткрыла дверь спальни, чтобы слышать их разговор.
– С Кэт всё в порядке, миссис Ван Тассел? Могу я пойти к ней? – Кэт слышала тревогу в голосе Айседоры.
– Нет, ты не можешь, Айседора Кроу, она отдыхает. И, да, с ней всё в порядке. У неё мигрень, которая, вероятно, была вызвана тем, что произошло в лощине. Сейчас ей больше всего нужна тишина. – Трина налила себе чашку чая и села за стол – послышался звук отодвигаемого стула. – А теперь расскажи мне, что случилось. – Кэт могла представить, как её мать, прищурившись, смотрела на Айседору поверх чашки, делая глоток.
– Да, Кроу, что случилось? Почему вы все в крови? – Голос Блейка звучал сердито, и Кэт беспокоилась о том, что Айседоре приходится выдерживать допрос одной, но она сама едва могла стоять и должна была опереться на дверной проём, чтобы не упасть.
– Мы читали дневник Катрины, когда Старейшее дерево внезапно начало истекать кровью и разговаривать с нами.
– Как звучал этот голос? Это была женщина? – спросила Мэдди.
– Нет, это был мужской голос. Он продолжал повторять: «Он идёт». Я думаю, он пытался предупредить нас о Блейке, и голос из дерева боялся, что он причинит нам вред.
– Ты же сама в это не веришь, признайся! Зачем мне вредить Кэт?
– Ты серьёзно, Блейк? Тогда что ты делал в ту ночь? Красовался перед друзьями, давил на Кэт на кладбище, чтобы она вызвала Катрину, а потом сбежал, когда появилась лошадь?
– Какая лошадь? Это правда, Блейк? – спросила мать Кэт.
Кто-то уронил чайную чашку. Кэт услышала, как она разбилась о пол.
– Призрак Сонной Лощины! Вы же этого не сделали? О чём только думала эта девочка, когда позорила Катрину, пытаясь вызвать её дух в ночь её упокоения? – сказала Мэдди.
– Она не хотела этого делать! Блейк её запугал, убедил пойти на кладбище и обманом заставил провести церемонию, хотя она этого не хотела. Это не её вина.
– И какую роль ты играла во всём этом, Айседора Кроу? – спросила Мэдди.
– Я пыталась её отговорить. Я боялась того, что может случиться.
– Я так и думала, юная леди! – сказала Мэдди так резко, что Кэт вздрогнула. Она раньше не слышала, чтобы Мэдди говорила настолько сердито. Кэт всем сердцем желала оказаться там, внизу, с Айседорой, чей голос звучал так, словно она едва держалась.
– Да, мисс Кроу, мы ясно видим твои намерения. Мы знаем, кто ты такая. Ты и твоя семья думали, что сможете кого-то обмануть, сменив фамилию на Кроу? Мы все поняли, кто ты такая, как только твоя семья переехала в этот город.
Последовало долгое молчание. Кэт представила, как все смотрят на Айседору.
– Знаете, я совсем не такая, как он, – сказала Айседора, глядя на окровавленный дневник, лежащий перед ней на столе.
– Тогда зачем скрывать
